У случившегося в Махачкалинском аэропорту антиизраильском стихийном массовом бунте есть одна немаловажная деталь: он не антирусский, не антироссийский и даже не антиеврейский, он антиизраильский, то есть направлен не на всех евреев без разбора, а на тех, кто самоотождествляет себя с подданством государству Израиль, окрасившему себя в то, во что оно себя окрасило, говоря словами златоуста Кличко. То есть конфликт в мусульманском Дагестане не национальный, он религиозно-ценностный, направленный против иудаизма как религии и граждан Израиля, самим фактом своего гражданства эту религию (с вытекающей из неё политикой) принимающих. Мы столкнулись с мощной всемирной консолидацией мусульман (вне зависимости от конфессий) против Израиля и Запада как консолидированным врагом ислама. И в числе этих врагов нет ни Русского мира, ни России как государства, ни славянства, ни христианства, ни его православной конфессии, на даже российских евреев с российским паспортом и гражданством. Да, ненависть к Израилю и его гражданам сейчас автоматически может проецироваться на российских евреев, но не потому, что они евреи, а потому, что они могут быть симпатизантами Израиля (феномен уехавших от СВО и Сатановского на недавнем телешоу в подтверждение). Но сами по себе российские евреи мусульманами Кавказа в лучшем случае воспринимаются равнодушно, а в худшем – холодно. Потому что в подавляющем своём большинстве российские евреи – атеисты, либералы, консерваторы, западники, имперцы, даже православные христиане, но не сионисты и не иудаисты. В мусульманской картине мира «свой-чужой» российские евреи находятся где-то в зоне «и не друг, и не враг, а так».  Ненависти и тем паче погромов в их адрес на Кавказе не планируют именно в силу того, что они не угроза и цель для джихада или прочих движений уммы. Это важно понимать, оправившись от первого шока и размышляя, как теперь реагировать на случившееся. Да, первая реакция после испуга – наказать за испуг. Слишком явным оказался вызов и федералам, и регионалам – стало ясно, что они не управляют повесткой. Ею управляют салафиты, ваххабиты, центры суннитского ислама за пределами России. Ничего другого в стране, где идеология запрещена статьёй Конституции, быть не могло: центру нечего сказать национальным окраинам, ибо Конституция для них вне круга их ценностей. Они ей подчинятся нехотя, но сами исповедуют шариат. Центр когда-то передал на аутсорсинг формирование смыслов в нацокраинах, и теперь их формируют другие. Но это другая проблема. Она не решается кадровыми и полицейскими репрессиями. Русские пока сами в поисках идентичности, но исламские нацокраины (с нашей подачи) её выбрали. С этим можно жить и работать, но надо работать, а не заливать местные элиты деньгами, думая, что они сами там всё разрулят. Они разрулят, но так, что потом центру придётся всё переделывать (Украина в пример). Но в происшедшем в Махачкале надо увидеть подоплёку: это конфликт не с нами. И сейчас действия Центра должны быть хирургически выверенными, чтобы из арбитра не превратиться в участника. Российская элита расколота и имеет сильный произраильский и пробританский сегмент. И власть как бюрократический институт (а не личности) несвободна от влияния этой группы. Народ же стихийно пропалестинский (не проарабский) и именно потому, что так он показывает либеральной прозападной и произраильской группе свою фронду. Упрекать власть повода нет – её официальная позиция над схваткой. Но либеральная элита тянет Россию в поддержку Запада и Израиля, а народ это возмущает. Сейчас по неосторожности встать на сторону этой группы значит спровоцировать бунт.  Здесь нельзя вплёскивать с водой и ребёнка, надо отделять мух от котлет. Антиизраильский бунт в Махачкале опасен стихийностью, а не вектором направленности. Есть сигнал о том, что власти в определённой степени (не полностью) утратили управление повесткой в регионе. Это надо восстановить. Но не надо искать чёрную кошку в тёмной комнате, если её там нет. Иначе можно сделать не те выводы и совершить далеко идущие ошибки.