Медленно, но неотвратимо приближается цифра в 100,000 подписчиков на YouTube канале. Стоит ли сделать выпуск «вопросов-ответов» от аудитории? Голосуйте - если стоит, оставляйте вопросы в комментариях
Среди непрерывной череды безрадостных новостей фактически единственным светлым моментом прошедшей недели стала для меня новость о росте штрафа Гуглу от российского суда.
Для пропустивших напомню: российский суд вынес Гуглу штраф с замечательным процентом, и на этой неделе общая сумма штрафа существенно превысила ВВП всей планеты. Такое не могло пройти незамеченным, и новость попала не только в российскую повестку, но и на главные страницы BBC, CNN и так далее.
Что же в этом хорошего? Очень много. Удивительным образом по мере проваливания российского государства в пучину сначала диктатуры, а потом все более открытых и агрессивных войн, слова о политической изоляции РФ никак не выливались на Западе в юридическую изоляцию страны. Западные суды все эти годы продолжали принимать решения российских судов, налоговых органов, МВД и так далее за легитимные решения суверенной страны, требуя от страдающей стороны в каждом конкретном случае доказывать их нелегитимность.
Фактически это позволяло государству через бесконечное количество своих «запасных» щупалец раздевать и портить жизнь своим врагам - будь то решениями судов в пользу частных (но «правильных») лиц, решениями прокуратуры, решениями банкротных управляющих или налоговых органов. Западные институции продолжали (и часто продолжают) делать вид, что все эти бумажки, цена которым известна любому в России, - настоящие документы, на основании которых можно решать судьбы в судах нормальных стран.
Долгое время было непонятно, что можно сделать «с этой стороны забора», чтобы закрыть эту огромную форточку, через которую российское государство дотягивается до уехавших граждан. Что ж, возможно, российские власти сами нашли такой метод: еще несколько судебных актов такого масштаба, и на решение этой проблемы на Западе свои лоббистские усилия и финансы кинут не отдельные иммигранты, а корпоративные гиганты мастштаба Google. В их успех верится гораздо больше.
А вот это - страшная вещь. Потому что если это выедет на тебя из-за угла и ты засмеешься, то это сразу две статьи: оскорбление чувств верующих и дискредитация армии.
А если это выехало из-за угла и тебе не хочется смеяться - то это тоже очень плохие новости.
Первый шок был связан не с тем, что против Израиля был совершен чудовищный терракт, равный войне, - увы, не первый и не последний, - а тем, что религиозно-террористическая секта, контролирующая территорию Газы, при осуществлении теракта сделала ставку на немыслимое сексуализированное насилие, извращенный, животный садизм, несовместимый ни с какими известными нам представлениями о цивилизации, возвращающий нас прямо в неолит, к временам, когда трупы врагов разрывали руками, чтобы съесть их сердце, и насиловали трупы жен врагов, чтобы унизить после смерти. Это был политический террор, целью которого было не убийство, к чему уже привыкли на Ближнем Востоке, а унижение и сладострастное проявление самых низменных инстинктов.
Второй шок был связан с тем, что в цивилизованном мире, кичащемся своим гуманизмом, нашлись десятки, если не сотни миллионов людей, особенно в той молодежной среде, где так гордятся своей новой этикой и где нет места мясоедству, а также уважаются самые разные идентичности, готовых оправдать по поводу и без повода этот чудовищноый «террор нового типа». Они апеллируют к восстановлению исторической справедливости, аргументируя свою симпатию к насильникам ситуацией «крайней необходимости» и черт его знает чем еще. В течение года после теракта симпатии западного культурного класса, в значительной его части, если не в большинстве, оказались на стороне террористов, а не на строне их жертв. Просвещенная общественность не требует освобождения заложников, но громко клеймит Израиль за «превышение пределов необходимой обороны».
Откровенно говоря, я затрудняюсь сказать, что шокировало меня больше. Я чувствую себя зрителем в гигантском театре абсурда, где Путин, расположившись в мягких креслах партера, радостно внимает происходящему, а на галерке делегация Украины, как пишет Венедиктов, выходит из зала заседаний ООН во время выступления Нетаньяху. Есть ощущение, что вскоре над всеми нами закроют занавес.
У американских начинающих социологов есть такая классическая загадка: почему в стране, где средний размер завещания $58,000, а налоги берутся только с завещания свыше тринадцати миллионов долларов, годами не было массовой поддержки снижения этой безналоговой планки в несколько раз?
Ответ на загадку прост: потому что в обществе, живущем «американской мечтой» разбогатеть, большинство надеется когда-нибудь стать баснословно богатыми и не хочет ограничивать того «богатого себя» из будущего налогами. Меняться это стало только последние годы - по мере потери молодыми американцами веры в то, что они смогут когда-то занять места богатых граждан.
Я думаю, что в России та же ситуация наблюдается с соблюдением прав, свобод и законов. Большинству россиян жилось бы куда лучше при работающих законах, борьбе с коррупцией и соблюдении их прав. Но каждый такой «маленький человек» втайне мечтает, что когда-то и его судьба поменяется, и он (или его родственник) станет шишкой, и тогда беззаконие будет его союзником: он сможет сам воровать, грабить, сажать и вершить суд, - если не над всеми, то хотя бы над своими соседями.
В рамках этой парадигмы отсутствие социальной мобильности (пусть даже в форме отстрела одними бандитами других или расстрела одними чекистами других) - смертельная опасность для системы, ведь, потеряв веру в шанс оказаться вершителем судеб, человек теряет и мотивацию поддерживать такую систему. В этом смысле война – очень полезная для власти штука. Она выступает мощным антидотом застоя - недаром ветеранам СВО можно сейчас практически все, а власть делает упор на слова о том, что ветераны-экс-зеки станут новой элитой. Однако и риски возрастают, так как, если нынешняя элита все-таки захочет передать власть и имущество, руководствуясь сословно-наследственным принципом, то она столкнется не просто с разочарованной массой, а с вооруженной разочарованной массой, прошедшей закалку реальными боями без правил.
Отметил присоединение БелСата к числу нежелательных организаций и поговорил с ними немного о «красных линиях» Путина и о том, правда ли это пустые угрозы (на мой взгляд - не совсем).
Ксения Собчак опубликовала новый пост о её чувствах по отношению к россиянам, осуждающим других россиян (в данном случае поводом стал анонс группой Каста нового альбома - довольно, на мой взгляд, аккуратным и вежливым постом, выражающим их антивоенную позицию). Позиция эта озвучивается Ксенией не в первый раз, а подобную аргументацию можно встретить достаточно часто у разных представителей «оставшейся» элиты.
Мне высказываемая Ксенией позиция кажется по меньшей мере странной. Между «Я была тогда с моим народом там, где мой народ, к несчастью, был» Ахматовой и «вы должны быть со своим народом, где бы он ни был» (не дословная цитата, но смысл озвучиваемой Ксенией позиции) все же лежит пропасть. Все эти люди (и Ксения, и Каста) являются элитой. Не считают себя элитой, а именно являются ею - кого-то это может возмущать, кого-то радовать, но это именно она. И вопрос о роли элиты — вопрос ключевой и часто упрощаемый, на мой взгляд.
Предлагаемая Ксенией концепция — это роль элиты «по Шварцу»: «это хуже, чем народ, — это его лучшие люди». Народ вынужден адаптироваться под условия, в которые он поставлен (вынужден, спора нет), — вот и элита должна адаптироваться под этот адаптированный народ. Народ хочет не замечать войну и слушать любимых музыкантов — вот и музыкантам надо петь им не о войне, чтобы не создавать диссонанса. Помимо очевидных моральных изъянов этой позиции, у ее адептов могут в будущем возникнуть и практические проблемы.
Успешно «прогибаться под изменчивый мир» российской политики можно только на относительно плавных ее поворотах (таких, каким было превращение СССР в РФ силами оставшихся у власти элит). Это рабочая схема, если, «пережевав» войну, Россия вернется в привычное русло своей жизни. Тем не менее, сейчас как минимум равновероятными выглядят сценарии, когда война выбросит Россию либо в радикальный (если не северокорейский, то иранский) вариант развития, либо измотает настолько, что случится очередной великий разворот обратно к западной модели жизни. В первом случае, «гибкоспинная» элита будет перемолота и съедена «новой элитой», героями и певцами СВО: любому радикальному режиму нужны цепные псы, а не покорные шавки. Во втором случае, судьба морально-гибкой элиты будет также не проста: вероятно, самым талантливым и удачливым ее представителям удастся выкрутиться, но большинству придется объясняться перед обществом в поиске тех, кто «подвел его под монастырь».
Так что, оставив разговор о моральном долге элиты вести за собой народ, а не быть ведомыми им, на другой раз, я замечу лишь, что с каждым новым витком этой войны позиция, что элите надо просто отсидеться тихо и делать вид, что ничего не происходит, выглядит всё более и более уязвимой.
Меня часто спрашивают: какой еще шаг может предпринять Москва в случае перехода красных линий? Проблема в том, что, как человек с академической специальностью по Латиноамериканской политике, я могу много таких шагов представить.
Например, власти Венесуэлы на фоне волны протестов и новых санкций из-за фальсификаций на перевыборах Мадуро искали способ отвлечь внимание населения от выданного сегодня ордера на арест лидера оппозиции. И придумали: объявили, что сейчас всем надо успокоиться и готовиться к празднованию Рождества. И перенесли Рождество в этом году на октябрь. (К слову, не первый раз в Венесуэле двигают Рождество куда-нибудь, чтобы отвлечь внимание от кризисов и протестов).
Так что же может сделать Путин? Может, наверное, и ядерное оружие расчехлить. А может отпраздновать Пасху на годовщину Октябрьской революции. Диктаторы - люди интересные.
Посещение Путиным лишь впервые за двадцать лет школы в Беслане и его нежелание ехать в околофронтовые районы Курской области вызвали в оппозиционной среде много разговоров о его трусости, потерянности и в целом неготовности проявлять лидерские качества в тяжелые моменты. Мне представляется, что такая трактовка поведения Путина (как в этот раз, так и на протяжении многих лет) неверна.
Культ личности Путина, практикуемый в России давно и теперь уже ставший неотделимой частью вертикали власти, - это не только инструмент пропаганды. Чтобы полноценно работать, культ личности должен отделять вождя от «мирского». Вождь может знать или не знать деталей, назначать нерадивых чиновников, которых потом будут громко снимать, совершать действия, которые дорого обойдутся гражданам. Ему можно все это, потому что он не человек. Человека можно наказать за ошибки. Вождя, богочеловека, - нельзя: он вне нашей системы измерений.
Когда после окончания войны Император Хирохито под американским давлением официально признал, что он не бог, а человек, японский поэт Мийоши Татскджи написал воззвание такого содержания «Ваше Величество, тот, кто не бог, должен, как сын человека, подчиняться логике человечества» - раз император просто человек, то и за поступки свои он должен быть судим. Бога судить нельзя.
Путину-богочеловеку не страшно не поехать к фронту и игнорировать проблемы. Богочеловеку куда страшнее остро реагировать на насущные проблемы и тем самым показывать, что он тоже человек, тоже подчинен повестке, диктуемой ему окружающим миром.
В этом отношении стремление демонстрировать населению «грехи» Путина - будь то его дворцы или его ошибки и их последствия - обречены на неизбежный провал. Остается бороться либо за умы неочарованных элит (но про грехи они и сами все знают, тут разговор должен идти об их личных рисках), либо за превращение Путина обратно в человека, - но рецептов такого превращения немного. Неудивительно, что многие уповают уже только на то, что время и возраст неминуемо превращают любого богоподобного вождя в прах.
Компенсируя философский разговор на последней «Кухне» поговорил сегодня с Марианной Беленькой на Израильском «Первом Радио» о темах текущих и насущных.
Вчера вечером вместо «закуски» к Пастуховским Четвергам поговорили с Антоном Орехом на Живом Гвозде - про Курск, про оппозицию за рубежом, обмены и другие актуальные темы. Мне показалось, что часа немного не хватило, но многое обсудить успели.
Буквально на прошлой неделе в сети разошелся красиво снятый промо-ролик Минобороны, заканчивавшийся большим титром «Мы Русские - С Нами Бог».
Неделю спустя, глядя на бомбардировки российской армией неуправляемыми бомбами своих же городов, срочников, практически без оружия брошенных на новый фронт, и семьдесят шесть с лишним тысяч беженцев, которым приходится самим эвакуироваться из-под обстрелов, становится понятно: правильно Минобороны написало, только порядок слов перепутало. «Мы Русские - Бог С Нами».
Жена Игоря Стрелкова (Гиркина) прокомментировала обмен заключенными:
Все новости сейчас — об обмене заключенных либералов. Пока происходит обмен предателей Родины, патриот своей страны и военный офицер Игорь Стрелков остается в тюрьме.
В принципе, если снова накопится обменный фонд российских разведчиков на обмен, то идея хорошая: обменять одного из них на Стрелкова и отправить его отбывать полученный пожизненный срок на Западе вместо оставшихся нескольких лет в России. Ну, во-первых, это красиво…
