Писательство и ментальные особенностиДумаю о том, как ментальные проблемы мешают (или помогают) творческому процессу.
Есть миф, что какая-нибудь шизофрения только помогает, потому что у людей с шизофренией прекрасное воображение. Это не так. Шизофрения выдаёт странные и причудливые завихрения мышления, но написать книгу в таком состоянии скорее сложно, чем наоборот. На одном завихрении далеко не уедешь. Нужно ещё много чего. Месяцы (а то и годы) работы над книгой без ремиссии вряд ли напишешь.
Как мои ментальные особенности влияют на написание книг?
У меня СДВГ, и некоторые люди в это не верят, потому что СДВГшники не могут сосредоточиться и долго заниматься одним и тем же. Штош. Для СДВГшников будущее не существует, потому что нет дофамина для планирования долгосрочных целей. И у меня нет долгосрочной цели дописать книгу.
Я пишу, потому что мне нравится писать. Вот просто в моменте нравится. Я не думаю о том, что будет, когда я закончу. Я вообще не думаю о том, как её закончу. Я просто пишу. У меня нет плана, потому что с планом всё пойдёт насмарку. Один раз в жизни я написала синопсис. Это случилось с книгой "Жизни среди людей". Смогла ли я ему следовать? Глупый вопрос. И получилось лучше, чем было написано в синопсисе. Текст повёл меня дорогой других приключений.
СДВГ это не болезнь, а ментальное состояние, которое с тобой с самого рождения до самой смерти. В отличие от болезни оно не прогрессирует, но может обостряться в кризисные моменты, а потом откатываться на свой обычный уровень.
А вот биполярное аффективное расстройство — это болезнь. У меня биполярка дебютировала в детстве, и несколько лет в школе меня лечили непонятно от чего. В итоге поставили вегетососудистую дистонию и успокоились.
Биполярка выдала мне две гипомании, во время которых я написала по небольшому романа. Оба раза это длилось по три-четыре недели. Конечно, это были сырые черновики, но это было прекрасное состояние. Я почти не спала, не ела, не занималась никакими делами, кроме писательства. Как я умудрялась работать, не понимаю. Кое-как. После этого гипомании совпадали только с написанием концовок романов, а не полностью с романами. То ли жаль, то ли нет.
Последние восемь лет я была в одном сплошном депрессивном эпизоде, когда я жила не свою жизнь (ещё рыба эта), и у меня случилась только одна гипомания летом 2018, во время которой я написала "Последнюю секунду Вселенной". А в остальное время вместо гипоманий мне завозили смешанное состояние, когда идей много, а сил ни на что нет.
За эти восемь лет я написала три романа и одну повесть.
Один из этих романов, кажется проклят. Его я писала в самом ужасном депрессивном состоянии эвар. При этом он должен был быть забавным, потому что я писала про палеоконтакт и вампиров.
Где-то тут стоит написать и про РАС. Аутизм влияет не на написание книг как таковых, а скорее на персонажей. Кажется, что у всех моих персонажей тоже РАС. Или почти у всех. Очень хочется иногда написать нейротипика, а получается что-то странное.
Мне кажется, что людям не нравятся аутисты, написанные аутистами, а нравятся аутисты, написанные нейротипиками. Шелдона и Шерлока писали нейротипики. Да даже персонажа сериала
Atypical писали нейротипики. Есть в этом что-то обидное, наверное.
Из моих аутичных персонажей особенно досталось Лине из книги "Лето | Что было потом". Есть вероятность, что дело не в читателях, а во мне и что это я не смогла прописать её достаточно хорошо. Сколько раз я слышала, что надо было просто сразу рассказать о её аутичности и всё стало бы понятнее. Но она не знает, что она аутистка. Знает только то, что она какая-то
ёбенькая другая. Я хотела показать её восприятие мира. А разные мнения читателей — это хорошо.
На самом деле, читателю неважно, что там у автора с ментальным состоянием. Книга ему либо нравится, либо нет. А этот пост написан не с целью, чтобы меня пожалели, а скорее как размышление. Ну и как репрезентация
😅Всем хорошего вечера!
