Ярославль глазами дурака

Почему ярославцы не любили Воскресенского Маяковского?

«Последний поэт» страны выступал в городском театре Ярославля 21 марта 1927 года. В газетах творческий вечер Маяковского анонсировали достаточно поздно — всего за несколько дней до мероприятия.

Факты таковы: галёрка оказалась до отказа забита студентами, а партер — по большей части пустым. Самые шустрые додумались пересесть вниз, но не успели до начала концерта и встречали кумира, как выразился сам поэт, «задом».

Маяковский не особо желал видеть пробелы в зрительных рядах, поэтому пригласил всех оставшихся наверху на первый этаж. Фан-факт: то же самое произошло на стендапе Димы Коваля в «Дворце Молодёжи» год назад. Прямо точь-в-точь.

— Как-то его стихи были понятнее при его чтении, его мастерстве, не только как поэта, но и как декламатора, делались его стихи ещё звучнее, красивее, доходчивее, — вспоминала ярославская зрительница.

Она же попросила Владимира Владимировича прочитать лучшее, по его мнению, собственное стихотворение. Однако на сцену вышел ещё никому неизвестный журналист Алексей Сурков — в будущем автор «Землянки», гнобивший Пастернака и призывавший презирать Сахарова и Солженицына.

Сурков и Маяковский читают экстренную телеграмму о том, что революционная армия Китая взяла Шанхай. Пока Сурков продолжал зачитывать сообщение и слушал рёв аплодисментов, Маяковский записывал что-то на листке. Как утверждает та самая зрительница, это оказался придуманный только что «Лучший стих». Полностью найдёте его сами, вот лишь отрывок:

— Как будто
     жесть
        в ладонях мнут,
оваций сила
      росла и росла.
Пять,
   десять,
       пятнадцать минут
рукоплескал Ярославль.

На многих концертах Маяковского неустанно спрашивали об уже мёртвом оппоненте Есенине. Ярославль — не исключение, но наши предки решили поэта постебать. Неизвестная студентка передала ему записку (так он отвечал на вопросы зрителей) со следующим текстом: «А я Есенина больше люблю, чем вас». Ставлю тысячу, что в зале стоял хохот, поскольку социалист сохранил эту бумажку.

Через три года и 24 дня Маяковский написал «Счастливо оставаться» и застрелился. А ярославцы-то, скорее всего, Маяковского любили, а вот организаторам из Осоавиахима следовало заранее анонсировать его выступление.

Фотографии: 1. Владимир Маяковский | 2. Картина по мотиву выступления поэта в Ярославле |
3. Алексей Сурков в 1932 году | 4. Записка про Есенина | 5. Шарж в газете по мотивам выступления Маяковского в Ярославле

Ярославль мог лишиться пожарной каланчи

В 1908-м гласные городской Думы обсуждали строительство нового пожарного депо на Семёновской (ныне — Красной) площади. Бюджет Ярославля уже тогда был по уши в долгах, поэтому депутаты рассуждали, на чём можно сэкономить.

Управляющий Ярославской Большой мануфактуры, гласный Алексей Грязнов предложил отказаться от возведения каланчи, перенеся пост наблюдения на Знаменскую башню или любую колокольню, коих в городе немало и сегодня.

Аргументация Алексея Флегонтовича звучала логично. Этажность построек росла — производственные корпуса фабрики, которой он руководил, достигали в высоту пяти этажей. На фоне этого каланча теряла функциональную практичность.

«Я не говорю, что Ярославль в своём росте достиг больших городов, как Петербург и ему подобные, но ведь предполагается строить каменную каланчу на 100-150 лет, а за это время всё может измениться», — размышлял Грязнов.

В качестве примера гласный апеллировал к австрийской Вене, где пожарные следили за горизонтом с колокольни собора Святого Стефана. Другие депутаты, поддержавшие Грязнова, отмечали, что и в русских городах спасатели пользуются этой фичей.

Итог вы знаете. Через три года те же гласные открыли депо и каланчу, которые дошли до наших дней. Если об Алексее Флегонтовиче мы рассказывали в фильме «Мы — Карзинкиных потомки», то строительству депо и его архитектору уделим большое внимание в новой картине!

Если интересен такой формат постов, ставим ❤️❤️❤️

Фотографии: пожарное депо после открытия в 1910 году | управляющий ЯБМ, гласный Алексей Грязнов | собор Святого Стефана в Вене (1910-е годы)

Первая скорая помощь в Ярославле и причём здесь мой прадед

Многие из вас слышали о том, как в начале этого года наш депутат зарабатывал политические очки на ошибках людей, которые спасают человеческие жизни за нищенскую зарплату в условиях нехватки сотрудников.

Тогда я заинтересовался историей ярославской скорой помощи. Почитал, посмотрел и забыл. А потом выяснилось, что к её созданию приложил руку мой прадед Константин Калашников. Рассказываю по порядку.

Первая карета у нас появилась в ноябре 1909 года — значительно позже, чем в других подобных городах. За её сборку взялся предприниматель Донской, каретный двор которого находился за Мукомольным переулком.

За работу он получил 900 рублей — на сегодняшний курс это ~ 1,4 миллиона. Экипаж оказался крайне востребован, поэтому через несколько лет чиновники заказали ещё одну карету за 750 рублей. Именно её рисунок я приложил к посту.

Позже случайно нашёл автобиографию прадеда, которую он написал в 1940-е годы, когда работал на паровозоремонтном заводе. Выяснилось, что Константин с 15 лет трудился у Донского маляром — с 1907-го по 1915-й.

Затем его забрали на фронт Первой мировой спецоперации, откуда он попал на следующие два года в плен немцев. Прикладываю его фотографию (сидит на стуле) с семьёй, где ему десять лет, и кадр с сослуживцами (в центре).

Вот такие пироги.