-Ты себя губишь, Вик. _Я волнуюсь за тебя._ Эти слова отдаются эхом в сознании. Старший замирает и почти тут же меняется в лице. Живя в Зауне маленький Виктор не знал, что это такое - волноваться за кого-то. Там, внизу, всё было совсем другим. Чёрствым и жестоким, серым и мрачным. Не было в Зауне академий, не было и улыбчивых детей, что могли бы как-то поддержать, пригласить к себе поиграть. А это было для юного Виктора необходимо. Нередко приходилось сталкиваться и с осуждением. В Зауне таких как он не любят. Мальчик всегда выбивался из толпы и чаще всего за счёт своей особенности - протеза и трости без которой он не мог просто-напросто ходить. Ему всегда хотелось быть таким же, как другие дети. Что бы его принимали, каким есть. Но дети оказались злыми и надменными. Смеялись, кричали вслед гадости, пока Виктор молча покидал импровизированные площадки. Тогда справляться пришлось самому и мальчик нашёл себя в изобретениях. Это было для него интересным, новым, неизведанным. Строить что-то, мастерить, искать книги о том, как правильнее соединять детали для небольших конструкций. К примеру жестяной кораблик. Это было первое полноценное изобретение, которое могло делать хоть что-то, в отличие от других, что просто безжизненно стояли на полках. Виктор вырос ребёнком одиноким. Материнской любви, о которой всё лепетали в Пилтовере, тоже особо не было. Кажется, дома его не ждали. Тогда мальчик погрузился в работу с головой. Стал старше, изобретения стали масштабнее обычных корабликов. Только вот сам Виктор изменился не хуже собственных технологий. Улыбался редко, возвращался домой тоже. Стал сдержаннее, молчаливее. Тогда его заметили наверху. Юношу пригласили в Академию, но и там места он не находил. Всё казалось таким чуждым, как будто неправильным. Здесь он впервые увидел, что не всегда должно быть мрачно и сыро. Что случаются праздники, что люди улыбаются друг другу, любят друг друга.. Виктор не понимал что такое любовь. Да и ему это было не нужно. Работал он всегда один, отказываясь от любых совместных заданий по сверстниками, которые вскоре просто перестали обращать на него внимание. Это юноше даже нравилось. Он научился развлекать себя, когда все вокруг отвернулись. Домой, конечно, не хотелось. Но и тут оставаться было трудно. Виктор справлялся, закрывая глаза на всё, что могло хоть чуть-чуть нагнетать или мешать. И всё было бы стабильно, если бы в его жизни не появился Джейс. Он стал для Виктора лучиком света. Единственным, кто мог его понять, хотя бы на капельку. Вечно улыбчивый, яркий, открытый. Именно он смог открыть старшему глаза. Жизнь с ним вдруг стала.. Теплее и приятнее. Работая вместе уже не первый год Виктор научился видеть что-то более прекрасное, чем удавшийся чертёж. Праздники стали проводится регулярно в их общей лаборатории. Да и он сам стал улыбаться с Джейсом чаще. Он видел в нём осколок чего-то давно утерянного, до боли родного и ласкового. Но осадок даёт о себе знать. Чувств у Виктора было не так много, в отличие от партнёра. Лишь базовые искорки, вроде короткой радости или не менее короткой тоски. Что уж там говорить про более сложные, всё ещё иные чувства. Нежность, привязанность, может быть даже что-то большее, пока неизученное.. Относилось ли это к Джейсу? Безусловно. Только Виктор не мог понять, почему от каждой чужой улыбки в груди теплеет. Почему при виде расстроенного младшего, что-то внутри сжимается и настроение падает вместе с чужим. Всё это казалось запрещённым. В голове голос твердил, что любая нежность равна слабости. И при всё своём желании просто уткнуться носом в чужую грудь, прикрыть глаза и молча побыть рядом, Виктор лишь хмурился, поджимал губы и объяснял до ужаса заботливому Джейсу, что это по работе. Конечно, Талис заботился о нём. Просто Виктор не умел замечать это. Только сейчас, после чужих слов в голове всплывают моменты, когда младший кутал того в свою кофту, если чувствовал, что в комнате холодно. Закрывал окно морозными ночами, когда Виктор оставался в лаборатории допоздна. Даже выучил его любимый кофе, переодически оставляя его на столе партнера. ➿ ➿ ➿ ➿ ⤵️⤵️⤵️