К корням. Остерман, близкий сподвижник Петра I, фактически руководивший внешней политикой России в 1720е, записал, какой тот, на самом деле, в конце царствования был «западник». После победы в Северной войне новая империя оказалась в своего рода «блестящей изоляции». Петр сказал, мол, дальше возьмем у Европы, что надо, и повернемся к ней задом. Речь о военных и силовых технологиях, бюрократическом аппарате, вдогонку парики, табак и кофе. Не магдебургское право, зачатки гражданского общества и капитализма, конечно. Где-то еще мы это много раз слышали. Царь не стремился к глубинной модернизации и тем более вестернизации страны. Сколько бы в учебниках ни писали про «самого прозападного правителя», который жизнь отдал, чтоб прорубить пресловутое «окно в Европу». Он мечтал о великой империи и о себе как великом императоре. Ради этого готов был голландский подтянуть и поработать плотником на верфях Ост-Индской компании. Так, техническая модернизация (и внешняя вестернизация) в России вела к усилению и совершенствованию имперских механизмов и инструментов подавления. Была поставлена на службу идее тотального регулярного государства-крепости, где порабощены не только крестьяне, но, фактически, и дворяне. Видимо, Сталин тоже как-то так смотрел на марксизм. Ему он казался самой передовой и диковиной европейской технологией модернизации, точнее, обеспечения имперского величия через нее. И наша СВО/ВПО - итог очередной попытки реализации петровской стратегии. Этап, когда показалось, что у Запада все нужное уже взяли и пора «повернуться задом». #НЕпятничнаяНЕпроповедь Подписывайтесь @ar_mukhametov