До крови прикусив нижнюю губу, Колючий слушал приговор. 15 лет, это почти вся жизнь, которая была у него 45 летнего рецидивиста Коли Калюжного в запасе. Он помнил те редкие случаи, когда шестидесятилетние сидельцы выходили со строгого режима. Скрюченные, беззубые, больные старики, на воле такие сразу становились бичами и сгорали от выпивки, наркоты или болезней за год- два. Но не это страшило Колючего. С его авторитетом жизнь на зоне была для него ничем не хуже жизни на воле. Всё ничего, если бы ни мать. Сидящая в зале суда, постаревшая в одночасье, седая, с глазами полными слез и потерявшая сознание после оглашения приговора. Маму Колючему было жаль нестерпимо. Понимая, что кроме как на редких свиданиях, они уже вряд ли встретятся, он не находил себе места. К тому же, как станет жить она сейчас, одна, без его помощи, внимания, заботы?Не правы те, кто считает что место офицера связи при штабе теплое… Нет. В холодном ноябрьском Ростове 41-года, место офицера связи было не теплым. Горячим, огненным, свинцовым, кровавым было это место. Офицеров, оставшихся в здании штаба, защищал эскадрон охраны штаба. Ценой своих жизней казаки-кавалеристы, многие из которых прошли и первую мировую и Гражданскую, обеспечивали работу офицеров, руководивших обороной Ростова.