Мне прислали фрагмент интервью Натальи Мокрицкой, программного директора нового фестиваля «Зимний», с помпой открывшегося в московском «Художественном». «По совместительству» Наталья - директор компании «Москино», объединяющей все кинотеатры, принадлежащие городу, а значит - государству. Позиция моя в отношении культурных событий, подобных фестивалю «Зимний», скажем так - молчаливая. Если это не гламурный праздник светских идиоток. Ну да, жизнь у людей продолжается. Ну да, они «не замечают войны». Или считают свою деятельность тихим ей, войне, сопротивлением. Короче, как-то объясняют. Себе, по крайней мере. Но вот это интервью заставило нарушить молчание. Оно удивило. Своим открытым цинизмом. При этом касалось оно и меня. Вернее, отмененного мною «Кинотавра». Судите сами: «Кинотавр» – старейший фестиваль российского авторского кино. Ему больше тридцати лет, и я считаю огромной ошибкой, что он не состоялся в 2022 году. Сегодня отечественный кинематограф находится на новом этапе развития, российские кинематографисты в  сложном положении – наши картины не приглашают на международные фестивали, пытаются отменить русскую культуру, принизить наш вклад в  мировое искусство. Я отношусь к этому крайне отрицательно. Считаю, что искусство не должно быть политизировано. Это неприемлемо. Недавно все наблюдали, как известному режиссеру российского кино, участнику конкурсной программы в  Каннах на пресс-конференции не задали практически ни одного вопроса о кино и творческих проблемах, а только о политике и его личной позиции. Я убеждена, что авторское кино не должно становиться жертвой политических обстоятельств. В этой ситуации «Кинотавр» должен был сыграть свою благотворную роль. Он был важнейшим фестивалем для отрасли». Вот это да, подумал я… Снова мы «вне политики»… И возникли вопросы к Наталье Мокрицкой: Этому учили во ВГИКе на киноведческом? Тому, что все великие были «вне политики»? Эйзенштейн с его трагическим «Иваном Грозным»? Хуциев с «Заставой Ильича» и «Июльским дождем»? Чухрай с «Чистым небом» и «Трясиной»?Тарковский, Климов, Шепитько, Соловьев, Абдрашитов, Панфилов, Авербах и многие, многие, многие… «Вне политики» - это когда боишься просто назвать в интервью ИМЯ «известного режиссера, участника конкурсной программы Каннского фестиваля» - Кирилла Серебренникова? Когда не можешь сказать ни одного слова о процессе над ним? Он ведь такой «неполитический» был, этот процесс. Когда не можешь показать на фестивале новый фильм Серебренникова, тот самый - из Каннской программы? Из-за совершенно «неполитического» закона о запрете ЛГБТ. Кстати, кто хотя бы раз присутствовал на пресс-конференциях в Каннах, знает, что там всегда и всем задают острые политические вопросы. Потому что художники - это свидетели времени. Во всех измерениях и прежде всего - политическом. «Вне политики» - это когда солдаты твоей страны убивают и насилуют мирных жителей соседней страны, недавно так любимой тобой, а самолеты бомбят города, которыми ты так восхищалась? Или когда твои друзья, сотрудники и партнёры по фильму «Битва за Севастополь», который в Украине назывался «Незламна», то есть «Несокрушимая» (согласись - неслучайное отличие), либо сражаются на фронте, либо вынуждены оставить родные дома и ждут конца этого кошмара заграницей? А ты просто этого не замечаешь? Ну не ты, мол, виновата и никто не может мешать тебе радоваться фестивалям в России? «Вне политики» - это когда говоришь о мифической (!) «отмене русской культуры» в Европе и молчишь о жесткой цензуре дома, об отозванных или не выданных прокатных удостоверениях, о вычеркнутых из афиш именах авторов, о снятых с репертуара спектаклях, об общеизвестных «чёрных списках», о списках иноагентов? О том, что единственная страна, где отменяют русскую культуру - это сама Россия? «Вне политики» - это когда ты увольняешь сотрудников за антивоенные посты или подписи под антивоенными заявлениями? Или показываешь на фестивале фильмы в отсутствии их авторов, не считающих возможным находиться в стране, ведущей подлую и кровавую войну? Так много вопросов, на которые я НЕ ЖДУ ответов.