Ув. Сергей Маркедонов отмечает различия грузинских протестов, развернувшихся на фоне решения национального правительства притормозить сближение с ЕС, от украинских образца 2014 года Самая большая проблема грузинских протестов заключается именно в том, что при ныне правящей «Грузинской мечте» «перед объявленной «заморозкой» евроинтеграции Тбилиси продвинулся по этой дорожке намного дальше, чем Киев 10 с лишним лет назад. У Грузии уже была в кармане Ассоциация, безвиз с Шенгеном, статус кандидата на вступление в ЕС». Поэтому теперь многие граждане Грузии воспринимают «откат» крайне болезненно, полагая (возможно, вполне справедливо), что правящая партия их обманула, подхватив риторику сближения с ЕС для укрепления своей власти, а теперь действует в соответствии с глубинными убеждениями. Такие сильные чувства в политике всегда очень приветствуются, когда они играют в твою пользу, но они же крайне опасны, если направлены против. В этой ситуации для протестующих (и направляющих их оппозиционных политических сил) не слишком важно, что сам Евросоюз наделал кучу ошибок во взаимоотношениях со странами «Восточного партнерства», они об этом сейчас совершенно не думают. Ведь импульсивные протестные действия – это не про «стратегию», это про «тактику». Вторая проблема не менее серьезна: «как найти вместо евро-примыкания нечто более привлекательное для масс. Любая пророссийская идея здесь и сейчас столкнется с абхазской реальностью, о нее же и разобьется». Поскольку реальной альтернативы идее евроинтеграции в Грузии сейчас точно нет, предложить обществу что-то привлекательное вместо нее «Грузинской мечте» будет крайне сложно, а это означает, что протесты будут приобретать мировоззренческий характер. И это сделает их очень ожесточенными, поэтому исключать реализацию силового сценария не стоит…