На наш взгляд, Борис Межуев прав лишь отчасти: Крым действительно стал "демонстрацией явного наличия у России «мягкой силы»". Однако, при этом он стал и явным примером ограниченности ее применения в случае с Украиной, поскольку даже в Донбассе и Одессе все пошло совершенно по иному сценарию, хотя изначально подразумевалось его тиражирование практически во всех регионах страны (возможно, за исключением западных областей). Впрочем, иного и быть не могло, ведь только в Крыму сошлись воедино множество факторов, совокупности которых не было, и быть не могло в других регионах: его принадлежность до 1953 года РСФСР, следствием которой была явная российская самоидентификация большинства населения и элит полуострова; высокая активность в регионе российских политических и экономических элит, следствием чего стала его крайняя зависимость от российского бизнеса; огромный разрыв в денежном содержании российских и украинских военных (среди прочего, вызванный выплатой россиянам второй зарплаты, как проходящим службу на территории другой страны), особенно вопиющий в условиях их постоянных контактов в ходе учений и повседневной деятельности, следствием которого стал массовый переход военнослужащих ВСУ и ВМСУ на сторону России; крайне ограниченная транспортная связанность Крыма с украинской территорией и высокая эффективность российских военных и иррегулярных парамилитарных формирований по ее блокированию; полный хаос в системе государственного и военного управления Украины, вызванного бегством президента Януковича, министра обороны и целого ряда других чиновников, переход на сторону России нескольких украинских военачальников и многое-многое другое. Даже в "имперской" Одессе, ментально весьма близкой тогда Севастополю и Крыму, подобного комплекса факторов не было, следствием чего стали сначала ожесточенные уличные столкновения, а затем и трагедия в Доме профсоюзов. В Донбассе даже во время начавшихся боевых действий еще сохранялась украинская система управления, и лишь после выхода Стрелкова из Славянска, в июле 2014 года, украинский мэр Донецка Лукьянченко покинул город. Украинские военные формирования, в своем большинстве (за исключением значительной части СБУ), сохранили лояльность Киеву и организованно вышли из Донецка и Луганска. Значительное влияние на эти события оказала стабилизация системы государственного и военного управления в Киеве. И в дальнейшем, после масштабных поражений украинской армии на Донбассе августа-сентября 2014-го и начала 2015-го, и все годы президентства Порошенко, сценарий организации в Украине "цветной революции" так и не удалось осуществить. Впрочем, победу Владимира Зеленского над Порошенко при поддержке части украинских элит во главе с Коломойским (и, опосредованно, при содействии России, по крайней мере, информационном) отчасти можно считать реализацией сценария "революции". Хотя в долгосрочной перспективе особых дивидендов России это не принесло, что и привело к началу СВО. Пожалуй, развернуто говорить о том, что на остальном пространстве бывшего СССР и тем более за его пределами совпадения факторов, аналогичных крымскому, нет и быть не может, пожалуй, лишнее… @UAnotRU