Вихрь рассеялся. Гермиона резко отпрянула назад. — Где мы? — она запрокинула голову, раглядывая глубокое звёздное небо. Затем огляделась: вокруг был песок. Много песка. — В пустыне, — безэмонационально ответил Малфой, пряча в карман аврорской мантии использованный портключ. — Да ты с ума сошёл! — дернулась она. — Я должна быть там, на приёме у министра. — Обойдутся без тебя. — Какого чёрта?!. — Я так хочу. Гермиона замерла, усмиряя клокотавший гнев внутри. — Сейчас же перенеси меня обратно. — И не подумаю, — последовал холодный ответ. — Я хотел спросить: не надоело, Грейнджер? Дыхание перехватило, а сердце заколотилось — не от страха, не то от предвкушения. Гермиона сглотнула, как загипнотизированная, уставившись в его глаза. Жар зародился где-то глубоко внутри и неумолимо расползался по всему телу, оставляя холодную испарину на коже. — О чём ты? — выдавила она, стараясь сказать это как можно спокойнее. Малфой чуть наклонил голову, и уголок его рта дёрнулся вниз. Он не сделал ни одного движения ей навстречу, словно сохранял между ними дистанцию. — О том, что ты прячешься, придумываешь нелепые поводы, чтобы не видеться, а сама изнываешь от желания быть оттраханной мной. Последние слова прозвучали неразборчиво — одним порывистым движением Гермиона накрыла ладонью его рот. — Заткнись, — голос предательски дрогнул, а другая рука оказалась на его груди, и Гермиона невольно сжала ткань мантии, комкая её. — Не хочу слышать. Он не делал попыток обнять. Стоял каменным изваянием, взяв её на прицел ледяного взгляда. Малфой выжидал, не собираясь подыгрывать или помогать ей. Гермиона поверхностно дышала, отчаянно, до рези в глазах, уставившись на него. Мысли путались и множились, а под ладонью, лежащей на его груди, колотилось сердце, противореча неприступному и сдержанному виду Малфоя. Резким движением Гермиона убрала ладонь от его лица. — Надоело. Торжествующая ухмылка проскользнула по его губам прежде, чем Малфой склонился, чтобы поцеловать Гермиону.