А ето мой самый первый фик по Чайли/Чжунчи ---- Аякс просыпается после очередного кошмара. В холодном поту, учащённым сердцебиением, жадно глотая воздух, но дыхание, как не пытайся было не нормализовать. Чёртовы глаза горят, с уголков предательски катиться град слез. Ночные кошмар, вызванные, то-ли воспоминаниями из бездны, то-ли предостережениями, все одно всего лишь обыденность, на которую не стоит обращаться внимания. Так всегда говорил Аякс сопровождая это кривой улыбкой. Он привык что боль надо терпеть, как подобает достойному воину, переносить все невзгоды сам, на своих плечах. Тем более, там в Снежной, да и в Фатуи, никому никогда не было по-настоящему дело до него. Притворная забота, от неё тошнило ещё сильнее чем от не скрываемой безразличности. На рыжие волосы невесомо, но уверенно кладут кисть, проводят рукой разглаживая непослушные прядки волос, удерживаясь от желания не намотать какой-то из многочисленных на палец. Сильная рука обвивает бок, втягивая в объятия. Спокойный, тёплый и надёжный. Вот что чувствует предвестник, стоит руке обжечь его кожу. Аякс слабо льстится к ладоне на волосах, как та перемещается на плечо, заботливо потирая её. — Аякс Наедине Чжунли называл его настоящим именем. Это некая близость, пускай совсем не то что желал фатуи. Но сколько не пытайся молодой парень проявить знаки влюблённости, тот оставался холоден в своих чувствах. Смотря в упор янтарным взором, в котором не потрудился появиться пускай лёгкий проблеск заинтересованности. Даже тогда, когда Аякс одурманенный ярким тёплым вечером Ли Юэ, пленяющую порхающий пряностями, цветами, вином и жизнью. Но все это меркло, в тот очаровательный вечер. Он поистине наслаждался, спокойствием, радостью, искренней радостью, сам он уже не может вспомнить когда ему было так беззаботно, так тепло и сладко на его чёрной, похожей на пожирающую бездну — душе. Но вот он: Чжунли, поразительный, очаровательный, красивый, пускай чудаковатый, никто не без греха, Аякс сам немного того. С должно быть самыми красивыми глазами которые видел в своей жизни Чайлд. Точно растопленное золото, и чёрт возьми, Аякс готов сражаться за их яркий цвет хоть до последнего своего издыхания. Звонкий, заливистый смех гостья, застают Архонта с пиалой у самых губ и тот непонимающе склоняет голову набок. Но стоило увидеть немного растерянное лицо Чжунли, как его собеседник снова заставляет разойтись закатистым смехом. Он правда не может понять что такого смешного в его рассуждениях. —Чайлд, — Мужчина серьёзно смотрит, его брови скрещены над переносицей, изредка подрагивая — Сколько вероятностей, что утверждение на вашей родине, является правдой? Тарталья кладёт лицо на руки, сладко наслаждаясь прохладой приближающего вечера и прекрасным видом напротив. —Ну же, Господин Чжунли, просто ответьте на лёгкий вопрос: как часто вы свистели дома? —Честно, я не вижу связи между потерей денежных средств и привычкой свистеть дома. Мужчина подносит руку к подбородку, лицо делается таким задумчивым , будто они обсуждают не глупое суеверие, а план по спасению мира от ужасной, неминуемой гибели. Аякс не успевает придумать крайне убедительное подтверждение и съязвить как он делал обычно. Несказанные слова застревают в горле, заставляя лишь тихо пораженно выдохнуть. Чжунли никогда не замечал, его сильная энергия влекла людей за собой, да что там людей, кажется все живое. Тянулись словно мотыльки, к его такому яркому свету, его сложно было не любить. Кристальные бабочки мягко звенели над его головой, источали тихое свечение, рефлексом переливающее на прядках Чжунли. Он был пленительно красив, как божество. Как непостижимая статуя, что не смели осквернять прикосновениями, пускай даже взглядов. А Тарталья был богохульником, жадно пожирая бездной синих глаз. Насекомое едва ли коснулась своими лапками нитей волос, будто прощупывая почву»