О добыче и мерзлоте Пишут, что в Тюмени открыли Центр обустройства и эксплуатации месторождений в криолитозоне. Порядка 65% нашей страны — это Крайний Север и территории к ним приравненные. Многолетние мёрзлые породы (ММП) занимают у нас около 10-11 млн кв. км (просто для сравнения: площадь Дальневосточного федерального округа 6,2 млн кв. км). Глубина промерзания вечномерзлых грунтов — от нескольких десятков до тысяч метров. Когда был на Тазовском полуострове видел, как почвы диктуют архитектуру (на Ямале и в Якутии — аналогично). Здания не только утепляют по контуру, но и приподнимают над землёй на сваях. Для нефтегазовых скважин на Крайнем Севере используют теплозащитные конструкции. Вокруг промышленных объектов ставят системы термостабилизации, охлаждающие грунты летом. Все это — чтобы избежать растепления ММП, на которых стоят все строения. В Салехарде, Лабытнанги и Новом Уренгое пробурены термометрические скважины, которые позволяют следить за состоянием грунтов. И реагировать на сокращение их толщины. От предсказуемости состояния пород зависят нефтегазовые проекты. Поэтому отрасль ведёт геотехнический мониторинг, курирует крупные исследования и создаёт образовательные программы в вузах для подготовки экспертов по мерзлоте (кадры решают всё — лозунг на века). Например, "Газпром нефть" (ГПН) в Тюменском индустриальном университете поддерживает программу инженерной подготовки по этой теме. В ТюмГУ нефтяники сопровождают магистратуру "Геотехника в криолитозоне". Собственно, как пишут, Центр обустройства и эксплуатации месторождений в криолитозоне ГПН создала, чтобы собрать и централизовать опыт своих предприятий по работе на Крайнем Севере. Там будут вести научно-исследовательскую работу, курировать испытания технологий, конструкций и материалов и т.д.