𝐓𝐀𝐆𝐒:#𝐩𝐨𝐬𝐭
Дафна одержима, зависима от желания доказать. Изначально - родителям. Хотелось показать что она чего то стоит, достойна любви, похвалы и звания «главы» рода. Блондинка всю свою жизнь прекрасно знала, за что может получить одобрительный кивок, которым, несмотря на буквально шелковое поведение, удостаивали девушку крайне редко, в основном говоря что то из серии: «Другого мы от тебя не ожидали». Гринграсс хотели видеть лучшей и она старательно поддерживала этот образ, ежась каждый раз, когда отец недовольно поджимал губы, сидя в кожаном кресле в своем кабинете, а мать наказывала разочарованным взглядом и чертовым молчанием. Девушка действовала четко по шаблону, когда впервые ощутила собственную гордо расправленную спину, которая потом вновь согнулась под грузом зависимости. Она желала быть лучшей везде, а значит учеба не должна была стать исключением. С ее нравом это было легко - спокойная, не лезущая в конфликты и умеющая льстить, Дафна быстро полюбилась преподавателям, которые не единожды наблюдали картину, как студентка поздними вечерами корпела над очередным домашним заданием. У нее все было сделано наперед, только вот позади оставалась беззаботная юность, которая должна была окраситься оттенками первой любви и пятничных вечеринок. Отнюдь, Слизеринка не была последней затворницей, однако именно Малфой раздражительно закатывал глаза, когда приходилось вытягивать ее из оков учебы, чтобы подруга окончательно не покрылась плесенью в своей комнате. Вместе с редкими тусовками пришло желание доказать что то ровесникам. Хотелось быть лучшей и в их глазах: вежливая, аккуратная, редко, но крайне метко жалящая своими шутками, Гринграсс вызывала какое то одобрение и чувство комфорта у посторонних, а с теми, кто предпочитал играть, девушка также выстроила собственный контакт. Нехватка азарта и адреналина заполнялась каждый раз, когда аристократка вступала с кем то в полемику, тем самым ведя вторую игру - давала игру, которую человек желал и не редко выходила из нее вдвойне победителем. ДоказатьДоказатьДоказатьДоказать. Не смотря на какое то нездоровое желание, Дафна все же имела шансы на собственное счастье, которое бы стало первостепенным для нее, однако, собственные цели вкупе с манией сделали свое дело и она начала обратный отсчет к своей моральной гибели, окунаясь в самое страшное болото в этом круге. Появилось желание доказать что то себе. И это стало фатально, ведь доказать что то себе - нереальная задача со звездочкой, ибо доказать что то себе обозначало стать идеальной, а идеала, увы, не существует. Стремление же к нему не воспринималось за «победу», лишь за слабость и недостаток навыков, умений и знаний. Гринграсс свое истинное счастье отрицала каждый раз, когда выходила с работы поздним вечером. Закатное время давно прошло и на улочках в центре Лондона во всю горели яркие огни фонарей и потихоньку начинающейся ночной жизни. Каждый раз, вдыхая полной грудью прохладный ветер, который был в разы приятней чем кипа бумаг, запах кабинета и смешавшиеся в коридоре парфюмы, которыми пользовались стороны, приходящие в суд. Ветер пах свободой и приятными школьными воспоминаниями, когда блондинка, с крайне недовольным лицом усаживалась на трибуну на квиддичном поле и наблюдала за тренировкой однокурсников. Об этом ее не редко просил Малфой, чтобы подруга не тухла в стенах школы, и даже Нотт, занятый игрой, находил время на ехидство, просто потому что если вдруг ее светлая макушка находилась в радиусе ста метров, проигнорировать порыв язвительности было попросту невозможно. Просто потому что Дафна с каким то маниакальным блеском в глазах бросалась в бой и отвечала со всем удовольствием. Тогда аристократка была счастлива, а сейчас, всего за 30 секунд, пока стоит на пороге и убирает в маленькую дамскую сумочку свой пропуск, она понимала, что счастье ее заключалось в простом: Хотелось знать откуда дует ветер, который с радостью треплет уложенные светлые волосы и до безумия она желала увидеть море хотя бы единожды.