Неприятный скрип петель чертовски сильно резал уши, стоило лишь коснуться шаткой двери. Конструкция намеревалась вот-вот сломаться под хваткой тонких пальцев. Но вместо резкого звука падения, послышался глухой — закрытие.
Столь частые визиты в город начинают напрягать членов педагогического состава Хогвартса. Глобальной ошибкой будет упустить момент, когда они смогут догадаться, какие планы на самом деле у Тома. Если же Слизнорт поверил в байки про любовь всей жизни, то другие вряд ли поведутся на эту уловку.
Он едва дышит, грудь почти не вздымается вверх, а равнодушно спокойные глаза изучают вид из окон. Или это кажется? Реддл предполагал, что жалкая попытка усидеть на двух стульях окажется безуспешной. Сперва стоило взять куда большее данной мебели. И все же, не зря. Мужчина видит, что при каждом предложение, собеседника пробирает мелкая дрожь. Страх ли это или нечто большее? Неважно. Ему льстит эта реакция. Сам знает, что он — змей-искуситель. Обещал самое желанное, предлагал самое необходимое.
И так раз за разом. Самодержавие укреплялось, а доверие росло. Так, раз за разом, складывали по кирпичу. Построив один дом, вскоре их сил хватит на целый город. Том чувствовал, как по телу разливается сладкое чувство, приятно давящая на него. Это вкус победы. Вкус того, насколько близко тот находится к неограниченной власти.
В давно забытых богом местах хранятся вещи, которые должны были остаться на местах и ни в коем случае не покидать границы этих самых стен. Но то, что спрятано так упорно абсолютно точно несет в себе определенную ценность. И я не знал, что подобное может быть настолько близко.
Немало трудностей повлек дракон у входа, который, кажется, ждал своего звездного часа так долго. Горячие языки пламени, заставляющие прятаться за хлипкими колоннами, обжигали кожу. Опасностью пахло за километр, но мне не присуще это чувство ощущать. Мои черные глаза горели. То ли желание заполучить то, что так надежно прячут, то ли жажда убийств разгоняет кровь в жилах и заставляет ее кипеть. Хоть я не видел радужку, но я знал, она обрела бордовый цвет. Каждый удар, наносящийся с нашей стороны, вызывал яркую смесь эмоций и перекрыть эту краску не может ничто.
Я осторожно проник в запертую комнату. Скрип несмазанных петель послышался мгновенно, стоило только приоткрыть дверь. Запах пыли и ветхих книг ударили в нос. Погребенное хранилище под Хогсмидом приятно удивило, ведь шанс того, что подземной библиотеки нет и вовсе, был высок.
Шаг за шагом я исследовал огромное помещение. Подушечками пальцев стирал пыль со старых изданий и читал позолоченные названия. И в один момент я наткнулся на нечто необычное. «The Church of dark Salem.»
«Салемские ведьмы…» — в мгновенье пронеслось в голове. Легенда о них была захоронена так глубоко, что я и подумать не мог. В моих руках величие. В моих руках нечто больше, чем просто книга.
Холод вонзал свои острые шипы под тонкую кожу. Они пробирались все глубже и глубже внутрь, разливаясь морозом. Каждый удар под дых заставлял жалобно молить о том, чтобы кислород вновь смог проникнуть в легкие. Насытить их собой. Противные снежинки приклеивались ко всему, стоило коснуться их, и мороз тут же проникал в тело, заражая мурашками.
Тихие вздохи, едва уловимый для глаз пар, исходящий от рта из-за дыхания и разницы температур, исходили от девушки. Пепельный блонд сразу же заставил прийти в себя. Я никогда не делал этого так быстро, как сейчас. Изящная фигура где-то неподалеку, но я предпочел бы держаться от нее на расстоянии. Страх не станет со мной одним целым. Он будет моим спутником. Он будет исходить от меня, но никогда не поселится в моем сердце.
А есть ли оно на самом деле?
Я чувствую, как конечности перестают функционировать, тяжело и двинуть пальцем. Готов поспорить, что губы приобрели синеватый оттенок, а зубы дрожали. Я был беспомощным котенком рядом с опасностью. Но даже взмах рукой через сильную боль не сделал ничего. Не последовало искры. Мое тело не переместилось в поместье. Без волшебства, как без рук.
Наказание ли мне это за мою очерненную душу и надменный нрав? Я так и не понял, но со сном я распрощался надолго.
𝐃𝐚𝐢𝐥𝐲 𝐏𝐫𝐨𝐩𝐡𝐞𝐭. 𝐃𝐮𝐦𝐛𝐥𝐞𝐝𝐨𝐫𝐞'𝐬 𝐝𝐚𝐫𝐤 𝐬𝐞𝐜𝐫𝐞𝐭 𝐫𝐞𝐯𝐞𝐚𝐥. Первые строки пророка были яркой, темной и неаккуратной кляксой на белоснежном листе, что мгновенно привлекает свое внимание. Мой злейший враг уложен на лопатки. Всего лишь мгновение, отсчет до десяти и победа в моих руках. Я жаждал этого момента долго. Очередное препятствие за спиной, а он не может ударить. Ни ножом, ни палочкой. Ничем.
Эсмеральда с полыхающим огнем в глазах передавала мне книгу пророчеств и газету. В душном кабинете нельзя было вдохнуть, но именно эти предметы стали глотком воздуха. Тем, что я так долго ждал. Ни терновый венец, ни крест для распятия не был предназначен для меня. Острые шипы не вонзятся в нежную кожу головы, а острые гвозди не забьют в конечности. Я вновь на семь шагов впереди остальных.
Клинтон меня спросила: « Какие следующие действия?» и я ответил: « Революция.»
Одно слово, сказанное шепотом, которое можно было прочесть по губам, являлось самым громким криком, пока ее молчание — криком о помощи. Я знал, что ее утянет в эту пропасть, но неожиданно она упомянула о Салеме.
— Студентам нечего терять, кроме своих цепей, — пролистывая том, чуть позже поднял взгляд на девушку, — а обретут они весь мир.
— Под Хогсмидом есть древнее хранилище, может, найдете там что, милорд, — мне нравилось ее равнодушие к ученикам, холод слов не отталкивал от личности. В каждом человеке есть загадка и разгадывать ее всегда интереснее, нежели видеть ответ на поверхности.
Громкий шум воды ударял по голове точно язык колокола о его стены. Такой же по размеру звук остался у меня в голове. Множество фонтанов были построены за большие деньги, которые ушли в никуда. Такие бесполезные, но красивые строения.
Волшебники гуляют по саду, их тихие голоса отлично гармонирует с нынешней суматохой. Будто за пределами стен нет проблем, пожирающие всех с ног до головы, а в их сердца не поселилось темнота, от которой никогда не отмыться.
Бездушные актеры, что играли пьесу на сцене театра, казались маленькими куклами на веревочках, что управляет режиссер и зал. Здесь нет понятия: « Твоя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого». Здесь, в давно проклятом месте, эти границы стерты.
Даже самые крепкие каменные стены не выстоят, если ударить в точку опоры. Осколки градом полетят на землю, хаос поселится на тех землях, оставляя после себя лишь жалкую пыль. Именно это я понял, когда посетил Дурмстранг.
Строгость и упорство. Первые слова, пришедшие на ум, войдя в школу. Надо же, здесь и дышится по-другому… Воздух веет сильной и темной магией. Именно этот аромат я должен был слышать в Хогвартсе. Именно так я хотел учиться. Открыто. Но не прячась за стеллажами книг или в тайной комнате.
Страх и величие. Стены впитали в себя эти эмоции, и я забирал это себе. Мне нравится изучать магию других стран и школ, их двери не закрыты для темного мастерства, они всегда открыты.
И именно тогда ярким пятном в память въелись эти светлые кудри и зеленые глаза. Я понял, что от этого не оттереться.
Диппет, должно быть, удивляется тому, что я каждый выходной день отлучаюсь. Но это очередной день, когда меня ждал светский прием.
Шум приборов, раздающийся над столом, был уже обыденным. Этот коллектив стал обычным. Но сегодня я наконец доберусь до писаний. До того, что я так жаждал получить.
— Я наслышана о вашем пути, — подняла на меня глаза девушка. — Может, я могла бы…
— Могли бы что? — перебил я. Ее реакция была забавная: Эсмеральда похлопала глазами и нахмурилась, точно не готовая к этой резкости.
— Помогать Вам?
И предложение было весьма приятным и интересным. Она точно умела читать мысли, несмотря на то, что я умел блокировать подобные действия. Семья Клинтон обладала слишком большими знаниями, что не выносятся за пределы их дома. Из величие знают немногие, но оно намного больше, чем все видят. Книга пророчеств была тем предметом, за которым охотился я.