свято уверен в том что через года 3-4 дружбы между тадмавриэлем и лукием был бы следующий диалог. — прости мне такой вопрос, но почему ты решил стать моим другом и до сих пор общаешься со мной? — прорезает почти осязаемую тишину неприятно холодной ночи мужской голос. — из-за того, что мы, как дипломат и учёный, относимся к высоким социальным слоям? но я не сомневаюсь, что ты умен и прекрасно знаешь, что это чисто рабочие отношения и за их рамками мы в корне отличаемся от привычного в обществе образа. да и твой народ людей не особо жалует, — на последнем предложении голос опускается почти до шёпота, и лукий сильнее запахивает плащ, чувствуя, как медленно немеют пальцы. не то чтобы ему было обидно, когда на спине чувствовались косые взгляды или до слуха долетали перешептывания — не первый десяток лет в архее живёт, привык. точнее, за себя обидно не было вовсе, лукий не злопамятный, всего-то временами чересчур озлобленный и памятью обладает хорошей. а вот за отца науки, которого за дружбу с человеком, вероятно, втайне осуждают, лукию очень даже обидно и непонятно, почему тадмавриэль везде тащит его за собой, как предмет первой необходимости. потому что отец науки и правда при первой же возможности и желании самого лукия — что примечательно, тадмавриэль имеет привычку почти на каждое действие спрашивать разрешения — предлагал что-то сделать вместе. просто так, без какой-либо особенной выгоды. просто «потому что хочу тебя позвать, ибо с тобой не так скучно, неужели это не понятно?». тадмавриэль прекращает своё излюбленное научное бормотание, отводит зеленые глаза от стекла телескопа и ненадолого устремляет их в слабо поддёрнутое облаками звездное небо. ворошит пальцами исписанные бумаги рядом с собой и, наконец, бросает на лукия такой взгляд, что даже в темноте заднего двора поместья оседает молчаливое эльфийское осуждение. лукий нервно сминает подол плаща. больше по привычке, чем из-за тревожного ожидания. знает, или, по крайней меры, догадывается — тадмавриэль обдумывает и формулирует мысль наиболее чётко, ведь до дрожи ненавидит неточности и ошибаться. иное существо тадмавриэль уже давно бы попросил сгинуть с глаз долой, да пошустрее, а вот лукия терпит — дипломат не находит в себе сил подобрать другого слова, — пока тишина удавкой горло невольно стягивает. — я никогда не смотрел на твой социальный статус. я дорожу тобой, потому что именно ты для меня стал ближе всех, даже ближе других эльфов. ты так же, как и я, образован, знаешь себе цену и готов отстаивать свою точку зрения — мне это нравится. и только ты, невзирая на все риски моих исследований и мой характер, остаёшься со мной. а я буду с тобой, пока вселенная не решит, что наш путь должен закончится, — тадмавриэль присаживается ближе, замечая, как лукий отводит взгляд в сторону, будто бы так и не услышав ещё что-то важное. Отец науки с лёгким шлейфом раздражения выдыхает, аккуратно заглядывает в чужие глаза и после, притулив голову на слабо, но ощутимо для него дрогнувшем от неожиданности плече, добавляет. — лукий, мне всё равно, какой ты расы. ты — это ты. я тобой дорожу. лукий спешно отдергивает пальцы от чужой ладони, умостившейся на траве в непосредственной близости от ноги. — ты мне тоже дорог, — единственное, на что хватает лукия, когда тот решает, что будь что было, и осторожно, боясь открыть глаза, укладывает голову на чужую макушку. тадмавриэль то ли усмехается, то ли фыркает, но не сбегает. в ту ночь лукий окончательно убеждается, что бесконечно влюблен, и совсем не жалеет. #тейк 🍾:АВАВАВАВАВ, КАКОГА КРАСОТЕНЬ, КАЙФ❤️‍🩹