Философия в звёздах Захотелось заплакать и уткнуться в чьё-то скрипучее плечо. Хёнджин не любил звездопад. Он знал точно, звёзды на небе – души. Живые, не позабытые. А тех, кого забывали – умирали и на небе. Окончательно. Безвозвратно. Покидали его, превращались в целое ничего. Это было грустно. Так же как и сидеть сейчас здесь. Трава под ним влажная и кусачая, он порезался, пока возился с установкой телескопа. Винтики выскакивали из рук и терялись. Рукава джемпера вымокли в росе и крови. Он принял решение закатать их по локоть, но был ли теперь толк в этом? Сломанное горло прокашливалось, в надежде вытравить сигаретный дым. Получалось не совсем удачно. На расплющенный рюкзак брошена непозволительно огромная книга по астрологии. Настолько, что в этот самый рюкзак она и не влезла (как посмела!), пришлось тащить в руках. Ночной мрак сжирал его, маленький фонарик бился до конца. Хёнджин правда благодарен ему. Справа пшикнула банка газировки. Брызги достигли руки Хвана. Стало липко и запахло сочными ягодами ежевики. – Аккуратнее! – хрипящее замечание получилось темнее, чем сама ночь. Недовольно отвернувшись, парень принялся жевать щёку, разгоняя плохое настроение. – Дай сюда! – недовольства любитель ежевичных газировок, казалось, даже не разглядел. Руку прожгло до костей. Её схватили так резко, что удивиться даже не успел. Хёнджин от такой наглости весь разбух и захотел снова закурить. Пачка сигарет была придавлена книгой по астрологии. Гадство. По коже прошлись вязаным свитером, вытирая газировку. Запах, увы, соскрести не получится. – Ты снова о своём? – Феликс продолжал корябать свитером руку, как будто собирался стереть все неловкости в мире. – Не хочу, чтобы меня забывали, – Хёнджин вздохнул, отстраняясь от угрызений совести. Взгляд его невольно уставился в тёмное небо, высыпанное блеском. Феликс причмокнул губами, вороша опилки в голове. – Так сделай что-нибудь настолько крутое, чтобы точно не забыли! – мальчишка захлебнул щедрую порцию газировки, – я, например, когда вырасту, побью рекорд Гиннесса, и заведу самое большое количество домашних котов. Больше, чем у Линеи Латтанцио. У Хёнджина скептически подскочила бровь. – В любом случае, – Феликс, тыкнул в небо, – они ведь всё еще здесь? Позвоночник и шея почти поломались, когда Хван задрал голову. – Да. Феликс продолжал оживлять всё вокруг, словно каждая искра на небе начинала гореть внутри него. А Хёнджин принял решение стать самой яркой, что будет ослеплять. Было в этом что-то великое и столь же невероятное, как и кошачьи идеи Феликса. #зарисовки #хёнликсы