Про личную честь и верность долгу и делу"В Ассиновской я потеряла печать полка. Тонкий резиновый кружочек давно отклеился от деревяшки, и я хранила его в кармане гимнастерки. Потерять печать – это могло означать только трибунал…Поэтому я проверила свой пистолет ТТ и на коленях долго ползала по грязному полу штаба. Произошло чудо, где-то у стенки, под пожелтевшим плакатом «Берегите детей от летних поносов», я нашла свою печать. Стреляться уже было не нужно…"
"Я уважала Соню за силу ее характера, благодаря которой она не сломалась, когда была приговорена трибуналом наземной армии к расстрелу после выхода из окружения. Она отказалась подавать на кассацию. Спас ее, очевидно, комиссар дивизии Горбунов. Он писал мне уже после войны, что ему шофер сказал во время поездки: «А у женщин инженера полка к расстрелу приговорили…» Горбунов не знал об этом, срочно дал шифровку в штаб ВВС фронта. Оттуда приостановили выполнение приговора, дело пересмотрели"
"1942–1943 годах постепенно наш полк из комсомольского превращался в партийный. Уходя на боевое задание, летчики писали заявления «хочу идти в бой коммунистом». Нужно помнить, что те, кто вступал в партию в годы войны, на фронте, приобретали только две привилегии: быть первыми в бою и обрести страшную смерть, если доведется попасть в плен. Поэтому такой выбор заслуживает уважения, как бы ни оценивать деятельность партии с позиций сегодняшних представлений""Фашистские зенитчики подбили наш самолет. Он совершил вынужденную посадку на ничьей земле. Летчик и штурман – Руфина Гашева и Ольга Санфирова решили пробираться к своим. Идут – одна чуть впереди, другая сзади. На двух подруг один пистолет. Идущая впереди говорит подруге, у которой в руке пистолет: «Если наткнешься на врагов – первым выстрелом убей меня, вторым себя». Идут. Потом первая оборачивается, говорит подруге: «А ведь ты меня не убьешь». Вторая тут же отвечает: «Я тебя больше всего на свете люблю. Я тебя обязательно убью!»«…Сначала хирург вынул из раны клочья от комбинезона, свитера и брюк и на вытянутой руке поднес эти окровавленные лохмотья к самому моему носу:
– Это отдашь начхозу, когда будешь сдавать обмундирование…
Потом он вытащил из раны осколки зенитного снаряда. Их было много, больших и мелких. Было очень больно, но кричать я не осмеливалась, так как за легкой перегородкой находилась мужская палата, и я скорее бы откусила себе язык, чем позволила кричать от боли…»Да, наши Героини вспоминают одни и те же события, но у них разный стиль повествования, у Меклин (Кравцовой) абсолютно художественный. И все их чувства, перипетии... Представляете, отправляясь на войну они мечтали, что после Победы вернутся в университет, после ночных боёв проводили диспуты по философии,
истории... Женя Руднева под вражеским огнём переживала, что немцы под Ленинградом разрушили Пулковскую обсерваторию..
Обязательно прочитайте! И, честное слово, вы посмотрите на мир иначе.
Для репоста
@BookmaximumОт канала
Рукописи не храпят!
#мемуары #нонфикшн #история