"Я о пощаде просить тебя не смела. Ты слишком груб и холоден ко мне. Я думала, тебя смягчит арена Полная лепестков на дне."
"Я был к тебе не грубок, не жесток. Я бил тебя не в срок, как мать велела, А иногда, чтоб ты поняла в чём толк. Не ври, что ты только что "прозрела", Ты просто оболгала семью Мою, твою, похоже, тебе нету дела Настолько привыкаешь ты к вранью."
И вот, прошла вся жизнь, А ты кроме мужчины своего мира не видала. Но там, возможно, шанс у тебя есть. Мужчину бросить, и с бокалом Уйти, обещая месть.
Сначала было всё так хорошо. Мы пили водку и вино. Затем, всё стало только хуже, В горле с комом стало уже; От слёз пролитых, от тебя. От слов ранимых для меня. Думала, что осталась я одна.
Нашла другую: было так же. Всё круто, а потом - конец. Я вижу, у тебя всё та же Улыбка, обманувшая овец.
Почему не хочешь ты со мной играть? Может, мне стоит настоять? Ты сказала у тебя дела, Но вижу, как горят две кнопки. Ты была тогда груба, Но слышу, как другим давалась в руки.
Ты говоришь, что не пишу тебе, А в голове вопрос:" Стоит ли мне?" Опять запрос мой отклонила, Ну ничего, наверно занята. Такое чувство возникает, Буд-то в лобби ты не одна.
Не будут больше песни весёлые играть. И перестанут птицы нам песнь напевать. В поле одниноким станет древушко одно. Над ним кружатся птицы, как заведено. Прощаются так те, кому улетать пора. Угощаются последним, что останется с пира. Когда все птички снова улетят, Та палка среди поля станет без ребят. Одно безмолвное деревцо стоит, Дни считает тёмные, когда уже сгорит. Тут видит: что-то подошло, Стебель весь обрезало, взяло веретено. И только звук услышать деревце успело, Как сердце её твёрдое больше забиться не посмело.
– Разве, в этом есть смысл? – Что? – девочка чуть не подавилась. – Разве в жизни есть смысл? – снова спросила младшая. – Конечно есть. У каждого смысл жизни свой. У меня вот это конфеты с прилавка таскать и с друзьями играть. – Нет. Это просто твои развлечения. Ты мне скажи, ради чего ты живёшь?
Старшая призадумалась. Она никогда не думала что будет завтра и жила сегодняшним днём, но вопрос сестры заставил её подумать.
– Я не знаю, Сабрина. – честно призналась старшая. – Разве мы не живём ради смерти? – О чём ты говоришь? Прекрати, тебе ещё рано о таком думать. – Мы все, в конце концов, умрём.
Сабрина права. Мы живём ради смерти. Все же рано или поздно умрут. "Нет, так не может быть. Как это мы живём ради смерти. Даже звучит глупо" Она не стала озвучивать свои мысли сестре вслух. Она маленькая для таких вещей.
– Пойдём, Сабрина. Мама обед приготовила. – Рано или поздно она умрёт. И папа тоже. – Что за слова такие?! Откуда ты этого набралась!? – Если они умрут завтра, то они никогда не узнают, что тебя в школе обижают. – Сабрина, ты и впрямь спятила! Я не говорю, потому что не хоче доставлять лишних забот маме! – На то она и мама, чтобы помогать с "заботами". – Иди молча.
Они шли молча.
" Она опять права. Они могут умереть не сегодня завтра, а я не могу рассказать им".
Каждая прошедшая минута была тяжёлой для неё. Она лежала и не могла представить что будет дальше. От неё отреклись все, никто не хочет быть связан с ней.
Это конец.
Единственная мысль, которая обитала в её голове была: "Смерть. Конец." Никто не мог и подумать, что от простого отказа сердце сильной девушки будет разбито вдребезги.
Никто не заметит.
Никому не будет дело до неё, они уже её отвергли. Они даже не узнают об этом.
Даже он.
Даже он не заметит, что вечно бегующей за ним девочки нет. Он не заметит, когда её смех пропадёт и не будет слышен в коридоре. Он забудет её. И никогда, никогда не вспомнит.
Решено. Сегодня всё будет кончено.
Они зашли в её комнату, улыбаясь и сыпя поздравлениями одно за другим. Они хотели признаться, что пошутили и вовсе не хотят быть незнакомцами с ней.
Слишком поздно.
Они увидели её: сидящую в луже собственной крови, поникшую и пустую. Слёзы полились с их глаз. Они никогда её не забудут. Каждый год этого дня они будут вспоминать её бездыханное тело. Каждый раз их глаза будут видеть ту картину, которую можно было избежать. Они корят себя за это, но ничего сделать уже нельзя.
Слишком поздно.
Он заплакал. Впервые, он рыдал. Плакал так, как никогда прежде. Он помнит. Он помнит её смех в коридоре, её небесные глаза, такие манящие и красивые. Он на всю жизнь запомнит её лицо. Он запомнит её всю. Навсегда. Никогда не забудет, как зашёл вместе с ними, как увидел её тело. Не забудет и её письмо, прощальное и любовное. Никогда не забудет, как не сказал ей, что все было взаимно. Никогда не сделает этого.
Я продолжаю вспоминать, Как представляла там себя; И не хочу переставать, Чтобы "преодолеть" себя. Хоть и мысли все о том, Как хорошо бы было мне, Как я войду в тот дом И после не сгорю во тьме. Поверь, я правду рассказала; О желаниях своих. Проверь, я то же ведь сказала; Что и она про них. Я внимательна была, Когда себя там представляла, Когда влиятельной была; И в день тот танцевала.
Тебе же все равно, Ты правду мне скажи. Нам же не суждено, Не оставляй во лжи. Я вижу, что ты заставляешь; Себя на это отвечать. Я вижу, что ты размышляешь; Как по нежней послать. Скажи, я не обижусь! Если только чуть чуть. Поверь, я не приближусь! Только если не драпануть.
