в один день посмотрела двух Носферату: 1922 и 2024 года. испытала две симфонии ужаса, получается.Если бы я жила в 1922 году и смотрела
немой шедевр Мурнау, то точно бы сначала обделалась от страха, а потом пошла в церковь
(Никита @sedmoeiskysstvo просил не перепутать последовательность). Да, уровень кинокритики такой, но фильм способен испугать даже сегодня. Образ монстра, экспрессионистская эстетика: тени, деформированные пропорции и гиперболизированные образы визуализировали иррациональные страхи людей. Мир представлялся чуждым, неконтролируемым, как кошмар с очень тонко вплетенным социальным контекстом. Здесь и переживание Первой мировой войны, и немножко ксенофобии, и рефлексия по эпидемии испанки, которая по разным подсчетам унесла от 2,7 до 5,3% населения Земли в 1918–1920-е годы.
Современная версия Эггерса – тоже рефлексия по постпандемическому миру и ожиданию катастрофы. Орлок и вампиризм здесь — метафоры потребления, истощения ресурсов и бессмысленной жажды. По сути это ремейк, пропущенный через современные фильтры и cgi. Понравилась игра Лили Роуз, очень органична она в своих меланхоличных настроениях и бесовьих лихорадках. Николас Холт отчасти выступает в роли шута, и каждая его реплика снижает градус ужаса, но это скорее плюс.
Но больше всего интересно наблюдать, как за 103 года образ вампира вернулся к тому, с чего он начал. Мы видели и рефлексирующего вампира о гуманизме (
«Интервью с вампиром»), и романтизированного
Эдварда Каллена, и комичную коммуну из
«Что мы делаем в тени». Кажется, во всех наших пост- и мета- модернах мы забыли, какими должны быть настоящие кровососы. И Эггерс услужливо напоминает нам, что это уродство и мерзость, что нам должно быть противно и страшно слышать дыхание вампира и его чавканье кровью. Получается, «Носферату» 2024 года возвращает нам реального упыря
🧛♂️ 
