День 7. Украшение елки и поиск советских игрушек #fluffember Когда радуются дешевой квартире и пытаются забить на то, что она почти пустая, настрой получается вполне себе ничего. Когда приближается Новый год, Вадик начинает ныть. Мол, у меня, с самого детства, каждый год была елка. И не абы какая, а большая и с кучей побрякушек. Олег только глаза закатывает, тихо шепча что-то типа «мажор хренов». Но тоска одолевает и его — даже в детдоме раскошеливались на детское новогоднее настроение. Когда елка все же появляется в их доме, лучше, в целом, не становится. Просто теперь Олег ворчит и убирается чуть чаще — с нее постоянно сыплются иголки. Вадик временами зависает в дверном проеме, гипнотизируя дерево, как будто оно сейчас по щелчку найдет игрушки и само себя украсит. И в один из таких моментов идея наконец приходит в голову. Когда Дракон приходит домой с коробкой, из-за которой торчит только помпон его дебильной шапки, Олег, облокотившись на дверной проем кухни, только говорит с недоверием, выгнув бровь: — Ты какую бабушку обворовал? — Свою, между прочим. Она сама отдала. Как только я порог дома переступил и заикнулся, что, несмотря на то, что донашиваю последние трусы, купил елку. — Вадим усмехается и грохает коробку на пол. Внутри что-то звенит. Ровно в тот же момент у Волкова загораются глаза. — Че стоишь? Распаковывай давай. Так много елочных игрушек, кажется, Волков не видел никогда в своей жизни. Даже на большой елке в детском доме столько не было. Более того — они все были разными, лишь изредка повторялись. Были слегка потрепанными временем, но они были. Олег поднимает изумленные глаза обратно на Вадика, довольствующегося полученной реакцией, и может только похлопать глазами, прежде чем радостно унести коробку в комнату. — А где мое «спасибо»? — переодевшись в домашние шорты, Вадик незаметно проскальзывает к Олегу, встав сзади и кладя ему руки на плечи. Волков вздрагивает, подавляя желание чисто из вредности зарядить ему локтем в нос и списать на рефлекс, и только вручает тому охапку игрушек. — Когда ты делаешь что-то хорошее, за этим неизменно следует что-то херовое. Так что я жду. Или это мой новогодний подарок — что-то хорошее без подвоха? Вадик картинно закатывает глаза, громко цокает и притягивает Олега к себе, в объятия. — Между прочим, такого никогда не было. Никогда-никогда, совсем. Я всегда стараюсь для тебя, для нас. Вот делаю все, что могу, а вместо благодарности — одни издевательства. Да, Волков, я тоже тебя люблю. Вот настолько же сильно, как ты меня. — охая и жестикулируя активно, Дракон возмущается долго, хоть и только притворяется недовольным. — Ну а вообще, если ближе к теме, я случайно проболтался бабушке, что живу не один. Ну, в смысле, не просто делю с каким-то левым чуваком хату, а…встречаюсь. Ну и там… такие дела… — Вадик смеется непринужденно, затылок чешет. — Короче, познакомиться хочет. Ну и…родителям, в общем, тоже скорее всего расскажет. Ну, и всем остальным тоже. Она хорошая, но, блин, тайны держать не умеет. Тяжелый вздох, смешанный со смешком, вылетевший у Олега, говорит больше, чем любые слова: — Ну ты, видимо, в нее пошел. Вспоминает, как это было во все прошлые разы. Самый запоминающийся — порыв Вадика поцеловаться при Сереже. И самый глупый. Олег до сих пор помнит, как тогда минут 15 без остановки лупасил Дракона снежками. Смеется над этим тихо, осторожно вешая очередную игрушку на ветку. — Ну что ты ржешь-то? Че делать будем? — Вадик тоже берет игрушку и, вставая у другого бока елки, прицеливается, на какой ветке будет смотреться лучше. Выбирает в итоге считалочкой. — Ну ты — не знаю. А у меня и так все нормально. Кидаться старенькими, тем более чужими елочными игрушками — решение нецелесообразное, так что Волков берет кусок мишуры, выглядящий более новым, из той же коробки, и, накидывая Вадику на шею, за концы притягивает к себе. Целует коротко в губы, в глаза смотрит пристально. Вадик, отчаянно пытаясь сделать вид, что чувствует себя виноватым, смотрит щенячьими глазами (по крайней мере, пытается). Втягивает в долгий поцелуй.