– Все рисунки?
Я стиснула зубы, собирая крупицы сил из воздуха, до вязкости сгустившегося вокруг нас.
– Все до единого.
–И что ты планируешь с ними делать?
Не знаю. Может, сожгу, чтобы избавиться от воспоминаний обо всём... этом.
Мне было страшно.
Я боялась себя.
Не знала, что способна на подобную жестокость.
Всю свою жизнь я была оплотом доброты и понимания, цитаделью сочувствия и всепрощения.
Признание Элиаса надломило меня, заставляя выпустить наружу то, чего он не увидел с самого начала.