Николай Заболоцкий! Духовный ориентир ушедшей советской эпохи, ярый свет во мраке нынешнего невежества. «Здесь летом жил Заболоцкий. Чудесный, удивительный человек. На днях приходил, читал свои новые стихи — очень горькие, совершенно пушкинские по блеску, силе поэтического напряжения и глубине…» Константин Паустовский о Заболоцком. Заболоцкий!.. Блистательное, возможно и величайшее переложение «Слова о полку Игореве», красивейший, монументальный перевод «Витязя в тигровой шкуре». Советский поэт, испивший до дна чашу судьбы своей Родины. Не предавший её, ни разу ни перед чем не отступивший. Вот образец слова, мысли, жизни. В какой же мелочной, порочной и бессмысленной шелухе ноне полощем мы дни свои… Где сила наша? Ведь пора и с печи слезать. Тридцать три года сиднем — вот он, сейчас вышедший срок, в 2024-ом!.. Выходит — Ильи Муромца мы дети? Его роду, его племени… Выходит, что и победим. И самих себя в чёрной немочи одолеем. А это он о своей работе над «Словом о полку Игореве»: «… я вошёл в дух памятника, я преисполнен величайшего благоговения, удивления и благодарности судьбе за то, что из глубины веков донесла она до нас это чудо. В пустыне веков, где камня на камне не осталось после войн, пожаров и лютого истребления, стоит этот одинокий, ни на что не похожий, собор нашей древней славы. Страшно, жутко подходить к нему. Невольно хочется глазу найти в нём знакомые пропорции, золотые сечения наших привычных мировых памятников. Напрасный труд! Нет в нём этих сечений, всё в нём полно особой нежной дикости, иной, не нашей мерой измерил его художник. И как трогательно осыпались углы, сидят на них вороны, волки рыщут, а оно стоит — это загадочное здание, не зная равных себе, и будет стоять вовеки, доколе будет жива культура русская…» Вот вам Заболоцкий. Весь, как есть. На века. Как и положено поэту. В этой роще березовой… В этой роще березовой, Вдалеке от страданий и бед, Где колеблется розовый Немигающий утренний свет, Где прозрачной лавиною Льются листья с высоких ветвей, — Спой мне, иволга, песню пустынную, Песню жизни моей. Пролетев над поляною И людей увидав с высоты, Избрала деревянную Неприметную дудочку ты, Чтобы в свежести утренней, Посетив человечье жилье, Целомудренно бедной заутреней Встретить утро мое. Но ведь в жизни солдаты мы, И уже на пределах ума Содрогаются атомы, Белым вихрем взметая дома. Как безумные мельницы, Машут войны крылами вокруг. Где ж ты, иволга, леса отшельница? Что ты смолкла, мой друг? Окруженная взрывами, Над рекой, где чернеет камыш, Ты летишь над обрывами, Над руинами смерти летишь. Молчаливая странница, Ты меня провожаешь на бой, И смертельное облако тянется Над твоей головой. За великими реками Встанет солнце, и в утренней мгле С опаленными веками Припаду я, убитый, к земле. Крикнув бешеным вороном, Весь дрожа, замолчит пулемет. И тогда в моем сердце разорванном Голос твой запоет. И над рощей березовой, Над березовой рощей моей, Где лавиною розовой Льются листья с высоких ветвей, Где под каплей божественной Холодеет кусочек цветка, — Встанет утро победы торжественной На века. 1946 г.