Прошло слишком много времени. Надежда на внезапное возвращение приятеля домой уже давно стала простым бредовым сном, не дающим поверить в себя надолго, как бы отчаянно того не хотелось. Ну а дом, вещи Линча спустя многочисленные месяцы своим видом стали колоть по сердцу сильнее и острее любого оружия. Уже не грели.
Приглушённое тиканье стареньких настенных часов своей сломавшийся сбивчивостью пробуждало тревогу. От ещё большего ухудшения общего состояния подавленности спасала только густым туманом нависшая на комнату чернота, не позволяющая увидеть ничего напоминающего о былых временах. Ностальгия и одиночество связаны.
— Решено. — Нахмурился Джон, закрывая глаза.
***
Этим же утром он выбросит свои ключи от злосчастного дома приятеля в самый дальний угол своей комнаты, и более никогда не вспомнит о пройденных в мучительном ожидании годах и месяцах, когда каждые выходные он заезжал к нему домой и всегда с солнечным потоком надежды открывал скрипучую дверь в дом.
— И тебе доброе утро... — Всё-таки не спроста Линч двигался во сне. — Джон.
Или не во сне?
— Линч?! — Взываемый резко подскочил на месте, переводя в панике метающийся вздгяд в разные стороны, только бы не исполнять своё последнее желание, коим было заглянуть в глаза проснувшегося. — Прости! Разбудил?! Кофе будешь?! Чай?! — Быстро вспотевшие пальцы одёрнулись и жутким страхом раскрытия впились в колени.
— Приятель, с тобой что? — С тихим стоном боли Егор поднялся с места, с трудом из-за яркого света поглядывая на паникующего с утра пораньше друга.
— Нет, ничего, ничего!
Недовольное цоканье со стороны журналиста заставило Джона нервно поднять голову.
— Чего? — С запинкой уточнил писатель, ловя на себе грозный взгляд.
— Во-первых, нечего было выделываться, в следующий раз на диване спишь ты!
Заливаясь усталым смехом под недовольные крики Джона, и еле успевая улавливать краем уха его «Только попробуй не поесть завтра!» и «Это чертовски подло!», Линч, казалось, чувствовал себя не так паршиво. Даже счастливо, учитывая проведённые в особенной темноте подвала бесконечные ночи, полные ужасных мыслей о завтрашнем дне.
И, по какой-то причине, на морозных зимних улицах ему было в разы теплее, чем дома.
