Полторы недели назад мы уехали из Израиля в Грузию из-за продолжающихся обстрелов Хезболлы. Каждый день я читаю новости города, в котором сосредоточена вся моя жизнь, и каждый день этот город переживает по меньшей мере две ракетные атаки. Когда говорят, что к обстрелам привыкаешь, не врут: мои украинские друзья называют этот процесс «рутинизация военной действительности». За несколько дней до отъезда сирена застала меня на улице, в ожидании автобуса, и я поймала себя на том, что у меня предательски затряслись колени: на то, чтобы добраться до защищенного пространства, у нас есть минута — а если за минуту до бомбоубежища не добежать, надо ложиться на землю и закрывать голову руками. Я добежала до подъезда в здании неподалеку, а потом вышла, дождалась следующего автобуса и поехала домой. Это странно: строить жизнь вокруг ракетных обстрелов или их вероятности. И в то же время странно не признавать собственные привилегии: у меня есть возможность уехать из опасного места туда, где меня всегда ждут, где хорошо и мне, и моему ребенку. И все же: как же иллюзорен контроль над жизнью, сколько же приходится принимать «взрослых» решений — и как же это бывает трудно. Еще у такой кочевой жизни есть особенность: не на что опереться. Всякая стабильность рассыпается в пыль, когда существуешь неизвестно где. Так что единственное, на что я сейчас опираюсь — это моя работа. Поэтому меня так захватывают мои собственные идеи: я могу нырнуть в них с головой, не вспоминая хотя бы несколько часов о том, что Большие Решения ждут, когда я их приму. И это тоже привилегия: любить свое дело и знать, что оно может стать идеальным местом для внутренней эмиграции. И все же: кто бы сказал еще несколько лет назад, что жизнь превратится в череду побегов от войн? Непостижимо.