Часто забываем, что недопуск пролов до управления раньше имел сакральное обоснование. У социального антрополога Ричарда Блантона встретил в его книге «Как люди сотрудничают. Противостояние вызовам коллективных действий»: «Чтобы оправдать стратификационную теорию господствующей элиты, крестьяне и другие люди низкого социального положения не допускались к управлению. Раннесредневековое христианское презрение к материальному миру, которое подчёркивало важность духовной жизни, состоящей из молитв и других проявлений преданности Богу и церкви, дискриминировало тех, кто занимался ручным трудом. К ним относились не только крестьяне, но и другие люди, такие как повара и прачки, и даже купцы, чья работа приводила их в контакт с телесными жидкостями, считавшимися источниками духовного загрязнения. В Англии эта теория нашла своё воплощение на политической арене, где только морально способное дворянство и аристократия имели право голоса в вопросах управления. Остальные элементы социальной совокупности - включая сельскую бедноту, фермеров и купцов - были лишены права голоса. Эта ситуация постепенно менялась, но её элементы сохранялись вплоть до XVII века или даже позже, а высшие должности в государстве были доступны только элите вплоть до XIX века» Изменения внесла Реформация, когда протестантизм труд «реабилитировал». Когда паразитом стало быть неуютно. Но в той же Англии, которую упоминает Блантон, этот паразитизм аристократии затянулся дольше всего. В 2006-07 годах мы с женой жили в Лондоне в доме такой аристократической семьи. Они были потомками викингов, завоевателей Англии в IX веке. Первый их представитель пошёл на наёмную работу в 1934 году – юристом в крупную фирму, когда Великая Депрессия сильно пошатнула их рентные доходы от земли. Но это была средняя аристократия, у крупной, насколько понимаю, и сейчас существует огромное презрение к труду, в т.ч. и в выше описанном «сакральном» смысле.