Давно у нас не было «Кушетки для героя». Я соскучилась :) «Дочь болотного царя» Сегодня хочу поговорить об этой не очень известной сказке Г. Х. Андерсена. Краткий сюжет: Из Египта в Данию прилетает принцесса. Она должна найти цветок лотоса для исцеления своего умирающего отца. Две ее сестры вероломно уничтожают ее волшебное оперение и улетают обратно с Египет с ложной вестью о гибели принцессы. Принцесса же попадает к болотному царю, на дно болота, и становится его женой. Через время в цветке лилии появляется их маленькая дочка, которую аисты приносят в дом к бездетной жене викинга. Девочку называли Хельгой, она растет, и оказывается, что днем она обладает диким и жестоким характером, а ночью превращается в отвратительную и печальную жабу. Жена викинга хранит тайну своей названной дочери… В связи с этой сказкой я хочу поговорить про трансгенерационную (межпоколенческую) травму. Хорошо известно, что психотерапия работает про события детства и даже внутриутробный период. Иногда приходится иметь дело с тем, что человек вырос в дисфункциональной семье, в которой есть химически зависимый человек, или родственник с психическими нарушениями, или тяжелобольной, в заботу о котором был включен ребенок. Но почему семья сложилась именно так? Почему в семье появилась, например, тема алкоголизма? И тогда бы говорим о трансгенерационной травме, то есть травме, которая сложилась несколько поколений назад и так и не была прожита, разрешена. Болезнь замороженных чувств – это основа любой дисфункциональной семьи, когда из-за потрясений, катастрофических событий все силы бросаются на биологическое выживание, а на проживание горя и ужаса сил уже не хватает. Тогда человек (или целая семья) оказывается «ни жив, ни мертв». В живое пространство входит нежить. В сказке мы видим, что нежить уже захватила пространство семьи египетской принцессы. Ее отец много лет умирает. Сердца ее сестер снедаемы завистью. Дальше она в прямом смысле попадает в царство нежити – Водяного, Болотного царя, и от него рождается девочка, еще больше проявляющая динамику «ни жив, ни мертв». Человек, находящийся под воздействием алкоголя или наркотиков, всеми силами избегает чувств и жизни. Дети, растущие рядом с такими родственниками, испытывают много неприятных ощущений, от которых тоже хочется закрыться, притупив свою чувствительность. Трансгенерационная травма тогда будет повторяться и накапливаться. Признав наличие нежити, замороженных чувств, признав ту часть психики (индивидуальной или родовой), которая не справилась, назвав вещи своими именами, отгоревав свое детство, в котором было много дефицитов и не было достаточно включенных взрослых рядом, мы получаем в итоге шанс начать чувствовать и трансформировать травму во что-то другое, например, в боль, а затем принятие. Интересно, что, готовя эту статью, я обнаружила две версии этой сказки. Я в детстве читала более оптимистическую версию с финалом, где Хельга выходит замуж за арабского принца. Перевод Ганзен приближен к оригиналу, и он более мистический и религиозный. Там Хельга воспаряет к небу, забыв про земную жизнь, свадьбу и своих родственников. Во втором случае героиня не выбирает плотную жизнь, и ее уход в небо можно воспринимать и как диссоциацию, и как опора на что-то большее, на сущностный уровень. И это тоже вариант развития событий. А в следующий раз в связи с этой прекрасной сказкой мы поговорим о пограничном расстройстве личности… #кушеткадлягероя