Пока идет голосование, хочу напомнить вам о заметке, собранной из нескольких постов, которые я подготовил в прошлом году. Заметка посвящена как раз структурам и гармонии — в мысли Б. Уорфа, Гераклита и у индоевропейцев. Исследуя какие-то идеи, невольно наталкиваешься на интересные параллели и даже влияния. Судите сами: Уорф вдохновлялся французским «каббалистом» Антуаном Фабром д’Оливе (1767–1825), а именно — его работой по числам и символике древнееврейского языка. Этот же Фабр д’Оливе сильно повлиял на всю французскую «(псевдо-)каббалистику» XIX — первой половины XX в., в том числе на Элифаса Леви (1810–1875), который, в свою очередь, служил одним из главных источников вдохновения для Е. П. Блаватской. При этом Уорф в поздний период своего творчества также находился под влиянием Блаватской и других теософов. Теософы же, помимо европейской «каббалистической» мысли, активно обращались к индусской метафизике, которая наследует некоторые паттерны общеиндоевропейской мысли (в частности, идею оппозиций и гармонии как слаживающего элемента). И тот же самый паттерн унаследовала греческая мысль — пифагорейцы, Гераклит, Платон. Оттуда, вероятно, в эпоху эллинизма он перешел в герметизм и прочую постэллинистическую синкретичную «закваску», которую в. XV в. реанимировали Фичино и Ко, заложив основу уже для новоевропейского оккультизма (из которого и вырос «каббалист» Фабр д’Оливе). Что касается моей заметки, то ниже краткое содержание (кстати, к ней тематически близка статья об индоевропейцах, а в моей книге «Язык и познание» имеется большая глава о Уорфе, где реконструируются его взгляды): Уорф мыслил сущность языка через заимствованное им из оккультизма понятие «контактности» – неявной связи, особой гармонии элементов, которая логически предшествует самим элементам и как бы «актуализирует» их. Эта контактность функционирует на всех уровнях языка (от фонетического до синтаксического), однако ее глубинная основа укоренена в процедурах моделирования (patterning), отражающих природу высшего ума (санскр. manas-). Через изучение этих процедур мы придем к пониманию этого высшего ума, но для этого нужно задействовать материалы незападных языков, где указанные процедуры отражены в более аутентичном виде – например, материалы языка хопи. В своей лингвофилософии Уорф вдохновлялся не только американским структурализмом, но и западным оккультизмом, и теософией, и индийской метафизикой. В контексте западной линии мысли его нужно считать наследником античных философов, в частности Пифагора (пифагорейцев) и Гераклита. Можно провести параллель между уорфианской «контактностью» и гераклитовской «неявной гармонией», а это отсылает нас к более глубокому истоку – индоевропейским представлениям о «гармонии» и «книге мира». И античное понятие, и индусская метафизика языка, которой вдохновлялся Уорф, являются двумя ветвями развития архаичного индоевропейского представления о сакральности речи.