Спустя пять лет в том же возрасте погиб Евгений Петров. После смерти Ильфа, Маруся продолжала писать ему письма. Ритуал был неизменный: она надевала красивое платье, красила губы и выбирала из стопки очередное письмо, когда-то с такой нежностью написанное любимым Илей.
Третий том эпистолярного романа Или и Маруси пришелся на середину 1930-х, когда Ильф и Петров отправились на пять месяцев в автопутешествие по Америке. Оба невероятно скучали по семьям и даже отказались от бесплатного путешествия на Кубу и Ямайку. У Ильфа только родилась дочка Саша, которую он называл Пигом, у Петрова подрастал сын Петя.
«Дорогой мой нежик, здесь сейчас 12 часов ночи, у тебя семь часов утра, и наш милый Пиг, наверно, уже встал, и ты его кормила. Нежные мои девочки, я очень хочу видеть вас обеих... Люблю вас бесконечно».
К сожалению, эта заграничная поездка для Ильфа стала последней. Туберкулез, обнаруженный еще в 1920-е, вновь дал о себе знать. И побороть страшную болезнь, к которой добавилась сердечная недостаточность, было уже невозможно. Хотя Илья Арнольдович и старался лечиться: соблюдал диету, ездил в санатории.
В 1937-м Ильф и Петров поселились в одном подъезде писательского дома напротив Третьяковки. А соседями оказались Пастернак, Олеша, Макаренко, Алигер, Барто, Пришвин, Паустовский, Каверин, Федин.
«Отсюда уже никуда», — сказал тогда Илья Арнольдович. Но пожить в просторной квартире с двумя балконами Ильфу почти не пришлось. 13 апреля его стало.
В начале 1923 года будущий соавтор «12 стульев» и «Золотого теленка» уехал в Москву, чтобы начать новую жизнь. Теперь Илю и Марусю связывали только письма. Начался второй том их эпистолярного романа, в котором было все: любовь и ревность, ссоры и примирения.
Взять Марусю с собой Иля не мог. Он и сам не знал, что его ждет в большом городе: как найдет работу, где станет жить. Устроившись в редакцию газеты «Гудок», он получил комнатку в типографском общежитии — пополам с Юрием Олешей. Тот уехал в Москву вслед за другом. У Ильи были табурет и матрас на кирпичах, Олеша спал на газете.
Жизнь молодых журналистов была интересной, но сложной. Даром что в своих посланиях Иля уверял Марусю, что сыт, одет, здоров. Переживая больше за нее, чем за себя, он писал ей каждую ночь. «Мой достоевчик», «милая девочка», «моя маленькая» — обращался он к любимой, отправляя маленькие подарочки и обещая: «Я никому тебя не отдам». А потом посоветовал отправиться в Петроград, учиться живописи. Она послушалась. Но однажды приехала к нему в Москву и он не смог расстаться с ней. Девяти месяцев разлуки обоим оказалось более чем достаточно.
Так и жили какое-то время втроем. 21 апреля 1924 года Иля и Маруся тали мужем и женой. Ему было 27, ей — 20. Еще несколько лет Маруся жила между Москвой и Одессой. Позже в комнатку вселилась жена Олеши Ольга Суок. Было тесно, бедно, но весело. Особенно когда женщины случайно натерли пол выходными брюками своих мужей — у Олеши и Ильфа они были одни на двоих.
Лишь спустя пять лет, после выхода «12 стульев» в соавторстве с Евгением Петровым, Ильф получит комнату в коммуналке — напротив Храма Христа Спасителя. И, увлекшись фотографией, сделает бесценные исторические кадры его сноса.
Маруся Тарасенко и Иля Файнзильберг (будущий известный писатель Илья Ильф) познакомились в родной Одессе в начале 20-х годов. Спустя короткое время после знакомства стало понятно, что дружеских отношений Марусе и Иле мало. Хотя их целомудренный роман длился довольно долго. Полгода они вообще переписывались, живя в одном городе. Днем гуляли, ходили в кино или проводили время в студии: Маруся писала его портреты, Иля читал ей стихи. Возвращаясь каждый в свой дом, ночью они писали друг другу трогательные письма.
«Мне незачем писать тебе, раз мы можем видеться каждый день, но до утра далеко... Мне кажется, что любил тебя еще тогда, когда зимой, под ветер, разлетевшийся по скользкому снегу, случайно встречался с тобой. Если с головой завернуться в одеяло и прижаться в угол, можно ощутить твое дуновение, теплое и легкое. Завтра утром я приду к тебе... Если кричат пароходы ночью и если ночью кричат журавли, это то, чего еще не было, и как больно я тебя люблю».
Хочу процитировать вам небольшой эпизод из книги Константина Паустовского «Разливы рек», где автор описывает встречу Михаила Юрьевича Лермонтова и Николая Васильевича Гоголя:
«В Москве, на вечере у Погодина, Лермонтов впервые встретился с Гоголем. Гости сидели в саду. Гоголь, прищурив глаза, долго смотрел на Лермонтова – чуть сутуловатого офицера – и лениво говорил, что Лермонтов, очевидно, не знает русского народа, так как привык вращаться в свете.
«Попейте кваску с мужиками, поспите в курной избе рядом с телятами, поломайте поясницу на косьбе – тогда, пожалуй, вы сможете – и то в малой мере – судить о доле народа».
Лермонтов вежливо промолчал.
Это Гоголю не понравилось.
Лермонтов был удивлен разговорами Гоголя, его брюзгливым голосом. За ужином Гоголь долго выбирал, помахивая в воздухе вилкой, в какой соленый груздь эту вилку вонзить. Одно было ясно Лермонтову: Гоголь им пренебрегал.
«Способный, конечно, юноша. Написал превосходные стихи на смерть Александра Сергеевича. Но мало ли кому удаются хорошие стихи!
Писательство - это богослужение, тяжкая схима. А офицер этот никак не похож на схимника».
В ответ Гоголю Лермонтов, выждав время, прочел отрывок из «Мцыри».
— Ещё чего-нибудь, – приказал Гоголь.
Тогда Лермонтов прочел посвящение Марии Щербатовой:
На светские цепи, На блеск утомительный бала Цветущие степи Украйны она променяла...
Гоголь слушал, сморщив лицо, ковыряя носком сапога песок у себя под ногами, потом сказал с недоумением:
— Так вот вы оказывается, какой! Пойдемте!
Они ушли в темную аллею. Никто не пошел вслед за ними. Гости сидели в креслах на террасе. Обгорали на свечах зеленые прозрачные мошки. На бульваре лихо позванивала карусель. Гоголь схватил Лермонтова за руку и зашептал:
— Заклинаю вас: берегите свою юность.
Он сел на скамью, вынул из кармана клетчатый платок и прижал его к лицу. Лермонтов молчал. Гоголь слабо махнул ему рукой, и Лермонтов, стараясь не шуметь, ушел в глубину сада, легко перелез через ограду и вернулся к себе».
Константин Паустовский
Лермонтов и Гоголь правда встречались, в мае 1840 года в саду Михаила Погодина на Девичьем поле. Лермонтов читал гостям, собравшимся на именины Гоголя, отрывки из поэмы «Мцыри».
Каждое путешествие в Суздаль я традиционно заканчиваю посещением храма Покрова на Нерли, созданным еще в XII веке по заказу князя Андрея Боголюбского.
Как писал Игорь Грабарь: «Церковь Покрова на Нерли близ Владимира является не только самым совершенным храмом, созданным на Руси, но и одним из величайших памятников мирового искусства».
Пространство ГЭС превратилось в летнюю площадку для творческих экспериментов и культурных событий. Вчера в рамках фестиваля «Сенокос» в ГЭС на Нерли прошла премьера спектакля «Монологи о Суздале», где четыре монолога о повседневности представила актриса Дарья Жовнер, звезда фильма Кантемира Балагова «Теснота».
В 2021 МИРА приняла решение вдохнуть в здание новую жизнь. Команда архитекторов из Дании и России – Метте Ланге, Ксения Раковская и Идрис Сулиман – разработали уникальный проект. Было решено максимально бережно сохранить руины ГЭС как наследие.
Открыла для себя новое арт-пространство «ГЭС на Нерли», бережно восстановленное благодаря проекту МИРА центр, создающем в Суздале современное культурное пространство.
В 30 километрах от Суздаля на реке Нерль в 1953 году построили Заполицкую гидроэлектростанцию. На протяжении нескольких лет ГЭС снабжала электричеством Суздальский и Владимирский районы, но уже в начале 1960-х ее закрыли. Сохранились кирпичные стены, арочный фундамент и деревянные сваи от плотины в воде.