Рубен Монахов: «Не вижу смысла воспроизводить безрадостность» Петербургский художник Рубен Монахов совсем не похож на петербургского художника. Дело не в его колоритной внешности, а в его взгляде на мир. Он смотрит на мир с радостью, с надеждой. Его работы повышают настроение, бодрят. Вокруг полно пессимистов и разочарованных гениев. А Рубен Монахов — оптимист, причём очень талантливый. Беседуя с редактором «Родины на Неве» Дмитрием Жвания, он рассказал, почему на его картинках Петербург вовсе не выглядит мрачным северным городом, что он думает по поводу уличного искусства и арт-акционизма. — Я люблю видеть вокруг себя самые разные радостные вещи. И когда я их вижу, у меня, как у любого художника, возникает желание поделиться своими впечатлениями. А то, что хочу быть художником, я осознал, когда мне было шесть лет от роду, то есть в возрасте, когда все дети хотят быть пожарными и космонавтами. Я перед собой не ставлю задачи вызывать у зрителя какие-то определённые эмоции. Живопись — для меня способ создавать красивые вещи, которые позволяют мне делиться своим видением мира. Это не значит, что я всё вижу радостно и безоблачно. И я не создаю какой-то отдельный мир. Всё, что я пишу, взято из реального мира, я ничего не придумываю. Я пишу то, что вижу. Мрачных, злых, плохих вещей в жизни хватает. А изобразительное искусство должно давать человеку возможность посмотреть на мир другими глазами. В жизни, вокруг нас, и без того много грустного и скучного, чтобы переносить это в искусство. Меня очень удручает ситуация с так называемым актуальным искусством. Иногда, правда, не так часто, как хотелось бы, оно бывает красивым. Но уж очень оно безрадостное. Я не вижу смысла воспроизводить безрадостность. Я знаю, зачем я пишу картины. Я произвожу некие вещи, которые делают мир чуть-чуть лучше. Я делюсь со зрителем тем красивым, что мне повезло увидеть. Когда я пытаюсь себя как-то кратко охарактеризовать, то называют себя урбаноидом. Я родился и вырос в городе. Город — для меня совершенно органичная среда. Оказываясь на природе, я испытываю восторг ровно полчаса, а потом теряю к окружающей действительности всякий интерес. Я гораздо комфортней чувствую себя в городе и вижу гораздо больше интересного. Что касается промзон, то искренне считаю, что многие из них действительно красивы, особенно те, что возникли в конце XIX века. Очень много зависит от света — от того, как они освещены. Но и современная архитектура бывает очень привлекательной. Дома, городские кварталы становятся интересными тогда, когда их обживает человек, когда из голой конструкции они превращаются в конструкции, в которых происходит какая-то жизнь. И жизнь придаёт конструкции новое качество. Только что построенный дом, каким бы красивым он ни был с точки зрения архитектуры, для меня не очень интересен. Многие любят смеяться по поводу того, что питерские художники любят рисовать обшарпанные стены. Я не люблю эту эстетику. Но дом, в котором пожили люди, приобретает совершенно другие качества, другие свойства. То же самое и с промышленными постройками. Одно дело, когда в них работают люди, что-то в них происходит, а другое — когда они пустуют. На самом деле, любая промзона – это точка созидания, когда в ней что-то производится, создаётся. С точки зрения философии изобразительное искусство рассматривается как способ познания мира. И это действительно так. Для меня живопись — это способ познания мира, способ его восприятия и способ общения с миром. Мне многие вещи описать словами довольно сложно, мне легче нарисовать. И многим художникам, которых я знаю, гораздо проще выражать себя в пластике, в цвете, чем с помощью слова. Полностью текст на сайте «Родина на Неве»: https://rodinananeve.ru/ruben-monahov-ne-vizhu-smysla-vosproizvodit-bezradostnost/