Небольшое продолжение, оригинальный пост все не вместилось.

История детища Д’Арси вошла в историю не только как пример удачи, упорства и мастерства переговоров, но и способствовал развитию международного экономического права, ориентированного на природные ресурсы и инвестиции.

В мире после Второй мировой войны произошёл ряд национализаций нефтяных компаний: в Венесуэле, Саудовской Аравии, Ираке. На Ближнем Востоке первый случай МНК и местного правительства произошёл в 1951 г., когда нефтяная комиссия иранского правительства утвердила резолюцию, рекомендующую национализировать Anglo-Iranian Oil Company

Этот конфликт был обусловлен многолетними противоречиями вокруг прибыли и управления в нефтяной отрасли Ирана (да и покупка права добывать нефть за $20k вызывала много негодования). Иранское правительство решило национализировать АИНК, что ожидаемо вызвало дипломатический и правовой конфликт с Великобританией.

Британское правительство, будучи владельцем 51% АИНК, оспаривало национализацию в Международном суде ООН, настаивая на том, что это нарушение международного права. Иран, в свою очередь, утверждал, что национализация – это суверенное право государства. Напряжение в нём создавала необходимость соблюдать международные нормы, и, одновременно, способствовать продвижению национальных политических интересов западных стран среди незападных государств.
Спор привел к бойкоту иранской нефти и международным санкциям.

Попытки стран Третьего мира, типа Ирана, восстановить контроль над своими природными ресурсами, поспособствовали возникновению дебатов среди юристов-международников. Согласно классическим подходам иранское правительство имело все права национализировать компанию, однако согласно международному праву, они были сильно ограничены. С одной стороны, у государства есть право экспроприировать частную собственность на её территории. С другой, оно подчиняется международным обязательствам, когда экспроприируется иностранная собственность. Это условие и создавало ситуацию, которое позволяло Британии получить поддержку МС и Совбеза ООН.

Итогом конфликта стала резолюция ООН, что у суда нет юрисдикции по данному делу, и Генеральная Ассамблея ООН подтвердила право народов распоряжаться своими природными ресурсами.