С ним все ясно
Издатель «Знаки препинания»
Бывший главред и сооснователь Baza
Основатель Mash
Делаю «солнышко» на эмоциональных качелях.
Личка – @mogutin
Некоторое время назад прямо напротив нашего дома начался ремонт. Старый магазин выехал, а на его место заехали какие-то модные современные ребята с красивыми офисными столами, лампами и отделкой в стиле лофт. Откуда мы обо всё этом узнали?
Модные ребята не стали переделывать огромные открытые витрины магазина, – и вся их офисная жизнь теперь проходила прямо на наших глазах.
Наблюдая за ними, мы вдруг поняли, что страшно соскучились по работе в офисе. Разговоры возле кулера, коллеги, запах разогретой в микроволновке рыбы, стук клавиш, шуршание принтера, чей-то кашель – звучит мерзко, но после трёх лет перерыва начинаешь тосковать по любой гадости.
Короче, мы начали искать коворкинг. Оказалось, что те коворкинги, что расположены поблизости – жутко дорогие, за эти же деньги можно было снять целый офис где-нибудь на окраине, а не просто рабочее место с интернетом и оборудованной кухней с кашлем.
А те коворкинги, что были подоступнее – располагались в заднице мира. Мы съездили в несколько таких – жутко неудобно. Ныли и страдали мы, примерно, месяц, пока не решили, что, видимо, просто не судьба.
Сегодня утром я пил кофе, и, как обычно, завистливо подсматривал за модным офисом напротив. В какой-то момент я сфокусировал зрение не на внутренней части помещения, а на, собственно, витрине, сквозь которую и наблюдал за жизнью.
«Коворкинг» – было написано крупными белыми буквами на стекле.
Решил детально разобрать текст песни Poker Face Lady Gaga и неожиданно обнаружил там строчку I’m bluffin with my muffin, то есть, если я всё правильно понимаю, исполнительница Гага сообщает нам, что она блефует своим маффином.
Тут же вообразил модную российскую исполнительницу, спевшую о том, как она крутит мужиком с помощью вареника.
В 2005 году мне было 16 лет. Родители отправили Кирюху на лето к дедушке с бабушкой в Швейцарию, а я остался один в Москве. Мы выросли вдвоём в одной комнате, родители звали её «Северная и Южная Кореи». Слева всегда был беспорядок, – там спал Кирилл, а справа я раскладывал карандаши по длине. Я ужасно устал от него, а он от меня, – мы шумно признавались друг-другу в ненависти.
На несколько месяцев Северная Корея отъехала в Европу.
Тем летом родители часто жили вдвоём на даче, им было это нужно, а меня оставляли в Москве. Я готовился к экзаменам.
Иногда я ходил к репетиторам и читал программную литературу – без лишнего усердия, большую часть я уже прочёл раньше по собственному желанию. Я закончил школу экстернатом – кажется, без троек, с несколькими четвёрками. Отец платил за репетиторов, а я к ним лениво и нерегулярно ходил. Несколько раз в месяц я пару часов просто бродил по улице, оставляя деньги себе. Я дежурно писал дежурные подготовительные сочинения. Я был уверен, что поступление на журфак МГУ будет для меня несложным.
Для вступительных экзаменов мне были нужны публикации в газете. Родители весь год напоминали мне об этом. В марте я без звонка пришёл в редакцию районной газеты «Вестник Замоскворечья» и попросил охранника позвать ко мне главного редактора. Ко мне вышел пожилой усатый мужчина. Я сказал ему, что мне нужны пять статей для поступления, и я готов бесплатно писать на любые темы.
– Удачно ты пришёл, – сказал главный редактор.
Оказалось, что скоро будет очередная годовщина Победы и им нужно публиковать истории жизни местных ветеранов. Заниматься этим было некому, так как в газете было ровно два сотрудника – главный редактор и его первый заместитель. Охранник был сотрудником бизнес-центра, где они все сидели. Вечером я рассказал родителям, что нашел работу. Они мне не поверили.
Делать интервью с ветеранами было приятно. Меня всегда кормили обедом.
Тем летом было очень жарко, – и я не закрывал окна. Они выходили на реку, и по вечерам в них гремели речные трамвайчики, катавшие выпускников. У меня не было выпускного – я ведь закончил школу экстернатом. На мой выпускной я играл, кажется, в компьютер. Я даже не напился.
За день до этого мне позвонил Роберт и проорал в трубку, что он с Владом и девчонками будет жутко рад меня видеть на их тусовке. А ещё они брали лимузин и, если хочу, я мог запрыгнуть к ним. Надо было только срочно подвезти денег на оплату проката. Я уже набрал номер мамы – выпрашивать деньги – но, услышав первые гудки, повесил трубку. Я вспомнил, что мы никогда не дружили с Робертом и Владом.
Как-то раз меня позвали встретиться старые знакомые из летнего языкового лагеря. Мы поели в «Макдональдсе» на Чистаках и разошлись.
Иногда ко мне приезжал с ночёвкой Триф. Это случалось нечасто, ведь он тоже готовился к поступлению в университет, но, кажется, без репетиторов. Мы пили «Клюковку» за пару десятков рублей – отвратительный сладкий спирт со вкусом каких-то ягод – и орали песни «Элизиума» и «Дёргать». Заедали сушками «Семейка Озби» – на пакете была изображена радостная компания очень толстых людей, и мы всё время смеялись над ними. Правда – грызли сушки, запивали, разглядывали упаковку и хохотали. Каждый раз. Позже этикетку сменили маркетологи – слегка уменьшив род Озби в габаритах.
Очень бы хотел, конечно, найти автора, который сможет хорошо и понятно рассказать историю проекта Hamster. Можно сколько угодно смеяться над теми, кто яростно тапал хомяка в надежде на миллионы, но главная суть истории, по-моему, тут в другом. У чуваков получился по-настоящему популярный, виральный продукт – в самом лучше смысле слова «популярный». Но из-за внутренних разборок, дрязг и тяжб команда планомерно сливает его в мусор. На скрине – месячная аудитория проекта сейчас. Всего месяц назад там было 110 миллионов. Всего за несколько недель – падение более чем на 50%. То, что можно было развивать вдолгую – сжигается на короткой дистанции.
Безумно нравится наблюдать за логикой Z-блогера Алёхина, который размышляет о причинах массовых изнасилований, грабежей и мародёрства в российской Курской области, где российские военнослужащие повыносили из российских же пустых домов и магазинов даже полки. Их боялись, как говорится, даже чеченцы – и оправдываются, мол, нашего только одного такого поймали из «Ахмата».
По логике Романа, не всякая российская армия подходила для службы в нашей Курской области. Вот лучше бы отправили туда самих курян – те точно бы своих не грабили. Ну а ещё «штрафбаты» – их же вообще нельзя было отправлять служить по России, судя по всему.
Такие мелкие мазки на холсте, но какой же глобально пиздец образовывается, если чуть отстраняешься.
Много лет назад мы с ребятами раскручивали одно крупное приложение-предложку, даря пользователям айфоны за присланные ими видео. К сайту-витрине была прикручена голосовалка и авторы роликов, собравшие больше всего голосов других пользователей, получали в подарок новенькие телефоны. Продолжалось это где-то полгода, победителей всегда выводили в эфир телеканала, но глобально за этим процессом никто особо не следил, – отвечал за это возрастной, но опытный менеджер, пить и есть не просил, все было ок. Пока однажды мы случайно не прислушались к такому праздничному эфиру. А там очередной улыбающийся победитель заявил: «Спасибо большое вам, это уже мой шестой айфон, который я у вас выигрываю!»
Мы все страшно охуели от такой редкой удачи, пришли к менеджеру, а он развёл руками: «Ну да, прикиньте, как везёт чуваку?! За его видео всегда больше всего голосуют!»
И наши лица в этот момент:
🗿🗿🗿
Для меня навсегда осталось загадкой, почему тот парень признался. Продержался бы подольше, свой магазин открыл бы, наверное. Совесть, видимо, сука такая.
Сегодня «Знаки препинания» специально для медиа «Говорит НеМосква» рассказывают историю срочника Артёма Дубродумского, погибшего в Курской области.
Он не хотел идти на войну. Ему оставалось служить четыре месяца, и он очень ждал дембеля. Перед армией Артем закончил «мореходку» и сделал предложение своей девушке.
Наташа уже выбирала платье.
15 октября Артема похоронили в родном Каменске-Шахтинском.
