Среди ключевых различий между ядерными доктринами 2020 и 2024 года мы бы выделили следующее. Сущность ядерного сдерживания в новой редакции дается гораздо полнее, указывая в качестве объекта сдерживания в том числе «государства, которые предоставляют контролируемую ими территорию, воздушное и (или) морское пространство и ресурсы для подготовки и осуществления агрессии против Российской Федерации». Агрессия со стороны государства-члена коалиции против России и (или) ее союзников, расценивается как агрессия этой коалиции в целом. Агрессия со стороны неядерного государства с участием или при поддержке ядерного государства расценивается как их совместное нападение. Среди военных опасностей отмечено создание и расширение военных блоков с приближением их военной инфраструктуры к границам России, а также действия, направленные на изоляцию части территорий России или блокирование доступа к ним (кто сказал Калининград и Крымский мост?). Отдельно упомянуты действия, направленные на провоцирование техногенных, экологических и социальных катастроф (атаки на АЭС, ГЭС, НПЗ и прочие подобные объекты). Порог применения ядерного оружия снижен – если в 2020 году он обозначался как ответ на такую агрессию, когда под угрозу поставлено само существование государства, то теперь ядерное оружие может быть применено в условиях агрессии, создающей критическую угрозу суверенитету и (или) территориальной целостности России и (или) Белоруссии. В сочетании с введением в условия применения ядерного оружия получение достоверной информации о массированной атаке, в том числе с применением беспилотных аппаратов, это практически полностью закрывает противнику все возможные варианты ведения эффективной прокси-войны так, чтобы при этом остаться в стороне. Украинский казус, в случае попытки дать Киеву достаточное для серьезной угрозы оружие в нужном количестве, охватывается доктриной полностью.