"Развалины" XXIII Я продолжаю публикацию русского перевода "бестселлера Оккупации", памфлета французского музыкального и театрального критика, выдающегося писателя, фашиста и коллаборациониста Люсьена Рёбате. Это красноречивое описание краха III Республики, разошедшееся тиражом 60 000 - еще 200 00 экземпляров оплатили, но из-за дефицита бумаги их не успели отпечатать (переизданная в 2015 году книга вновь стала бестселлером) - очередное подтверждение того очевидного факта, что Франция это, в первую очередь, страна Коллаборационизма, а не "сопротивления". "... Я с чрезвычайным интересом ждал, когда француз откроет для себя Вермахт. Зная немецкую машину, я не сомневался, что сюрприз будет ошеломляющим. Избиратели, их половинки и их отпрыски наблюдали из-за ставен за утекающим по дорогам потоком детей,, пивных бурдюков, рыжих, молчаливых монстров, одетых в промокашку (французская армия - В. Л.). И видели, как на месте сброда появилась армия молодых спортсменов, смеющихся воинов, чистых, как кошки, великолепно упорядоченных и экипированных, новых легионов, сияющих здоровьем и дисциплиной, таскающих с собой больше пушек, чем было у нас людей, прибывающих, насколько хватало глаз, на своих колесах и гусеницах, туда, где мы растянули ряды хромых бродяг. Такое зрелище тотчас же заставило наших сограждан поползать на брюхе, и самая непристойная лесть заняла у французов место самой низкой непристойности и и вульгарного хамства в адрес немцев. Я помню бордоскую газету, заголовок которой можно было легко увидеть и в которой статье журналист в жанре «легкое фэнтези» отпраздновал появление победителей такими фразочками: «Они прибыли, как туристы, которых ждали несколько дней, они приехали, молодые, сдержанные, обаятельные». Господи, да о чем мы говорим! Даже старый извилистоходящий Луи Жилле (Louis Gillet, 1876-1943, историк и историк литературы - В. Л.), дипломированный чистильщик обуви британской короны языком от имени дома Пруво, - все еще склонившись над говном последнего английского беглеца! - не поднимая головы, начал чистить своей бородой и кистью ботинки первого встреченного немецкого офицера. ... В Гиени, по словам солдатика, в разгар бомбардировки он видел женщину, не бедную, в красивой одежде, рядом с большой разбитой машиной. Она задрала юбку до подбородка, трусики лежали на земле, все было оголено, и она кричала: «Дам водителю! Я дам тому, кто меня поведет машину! Я отдаю себя тому, кто меня спасёт». Четверо высоких негров в шлемах, тщательно обмотанные патронташами, масками и штыками, только что остановились на обочине. Это были пионеры колоний, красивые и наивные дикари из глубины буша, черные как смоль, с зубами, заточенными в острые клыки диких зверей. Несмотря на всю свою гордость и всю свою энергию, они были изнурены. Лишь один пробормотал несколько французских слов: - Ты голоден? - Ни едал двэ дни. Много день. Больше нет полк. Каптан сбижать в авто. Нам удалось понять из их бормотания, что эти бедняги пересекли Францию в одиночку. Их командиры совершили преступление, более постыдное, чем любое другое, бросив этих несчастных примитивных созданий, для которых офицер занимает место всего: отца, флага, совести. Алжирский капрал, с колониальным военным крестом и военным крестом 1940 года, напротив, излучал ироническую радость: - Капэтань сказаль, что иму все по хэру, всэм насрать. Значить и минэ насрать. И, веселясь, он показал под плащом кролика и утку у себя на поясе". Читать ознакомительный фрагмент полностью Читать тот же фрагмент на Патреоне, если вы живете за пределами России