2. В самом начале вторжения России на территорию Украины уже мало кто напоминал Зеленскому о его авторитарных замашках и о профессии комика, актера, о несамостоятельности и коррумпированности его режима. Случаются времена, когда происходит списание всех предыдущих грехов и долгов. Кто вспоминал в конце 1939 г. грехи Польши и ее правительства, тоталитарную основу Второй Речи Посполитой и «полуфашизм» Пилсудского – Польша воспринималась уже как жертва агрессии, и эта жертва требовала всех сил прогрессивного мира для защиты суверенитета и самой государственности. Или кто-то вспоминал о том, что канцлер Австрии Энгельберт Дольфус был самым настоящим фашистом по своим убеждениям? В 1936 году он был олицетворением суверенных стремлений австрийцев, символом независимости Австрии, а его смерть воспринималась как жертвенность ради защиты государственности. Владимир Зеленский, которому посвящена эта книга, – это порождение эпохи постмодерна и гипермодерна в политике, эпохи распада монополярного мира, эпохи, которая пришла на смену глобальному мировому «кризису элит». И воспринимать его нужно сквозь призму этих процессов. «Философский словарь» Дидье Жюлиа, определяя постмодерн, называл его «полузагадочным маргинальным явлением современной культуры» и указывал на такие признаки, как окончательное разрушение принципов и связности в культурных традициях, критика предыдущих культурных традиций с неосознанным и пародированным, потеря нацеленности на прекрасное, избегание интеллектуальной рафинированности, сочетание постановки новых проблем с одновременной примитивизацией прошлого. Также указывается на переход к «уличности», ближним мещанским планам существования с одновременным заимствованием композиционных принципов у кинематографа, радио, телевидения, компьютерных технологий. Все это мы наблюдаем в современной украинской политике. «Постмодернизм – бесспорная болезнь», – говорит Дидье Жюлиа. – «Общие черты постмодернизма – псевдообъективизм, фетиши несуществующего, опора на психоаналитические сказки. На смену устаревшему принципу гармонии все еще не пришел какой-либо новый, столь же мощный цементирующий принцип. В этом трагедия современного общества. Постмодернизм – это бессмысленно-диффузные, беспорядочные поиски такого принципа. Он как бы символизирует женственность современной цивилизации, переход из единства на множественность, из техники - на технологию, из фундаментальной науки - на короткоживущие рабочие гипотезы. Издаются не оконченные произведения, но показательные попытки, обещающие материалы для будущего. Это уже не женственность, а – квазидетство». Именно квазидетство характеризует и наше общество. Одна известная украинская социолог перед самой войной рассказала об исследованиях психосоциологических особенностей украинского общества – по разработанной в Великобритании системе. Эти исследования дали неожиданный результат: уровень поведения, мышления, мировосприятия украинского общества – уровень подростка 12,5 лет! С неокрепшими жизненными принципами, с доминированием «хочу» над «надо», с бунтом против родительской опеки, с непониманием дальнейшего жизненного пути, со склонностью к патернализму, с опасениями относительно самостоятельной жизни. Отсюда и нерациональность выбора, стабильно демонстрируемая украинцами. Отсюда – и регулярно устраиваемые «праздники непослушания», например, в виде Майданов – бесплодные и бесполезные, но столь важные для личности в период взросления. Отсюда и повальное увлечение модными тенденциями, поверхностное восприятие мира, легкое отношение к традициям – настоящая вера и подлинные ценности приходят со взрослением, а это длительный и кропотливый процесс.