Я был слишком погружен в мысли, что не слышал звука мотора.
— Залезай, — он кивнул себе за спину.
— Зачем?
— Чё ты как маленький?
Доехали до ЛЭП.
Трифонов соскочил следом за мной с мотоцикла, поставил его на подножку, кинул перчатки на сидение, достал сигареты и прикурил. Костяшки на кулаках у него были разбиты в кровь, а с губ не сходила едва заметная, слегка рассеянная и болезненная улыбка.
Избиение, по-видимому, откладывалось. Как тогда с Яровым, когда он сказал, что сначала нужно покурить.
Курил он молча, но смотрел пристально и выжидающе. Я тоже молчал. Неприятный, тяжелый, неловкий момент. Напряжение, повисшее между нами, было едва ли не сильней того, что бежало по высоковольтным проводам.
Я не выдержал первым.
— Ну, что? Что я должен сказать? — получилось, пожалуй, чересчур нервно.
— Я вот тоже стою и думаю, а может ты и не должен ничего говорить? Может, это я сам себе придумал? Спал сегодня ночью отвратительно, а с недосыпа чего только не придет в голову, — голос звучал приглушенно и опасно.
— Слушай, Тиф, ну всё. Собираешься бить, бей уже. Я заслужил. А что-то ещё объяснить, вряд ли смогу.
#точтоделаетменя
