«Чудеса ознакомки» Бежецкая судья Елена Смирнова приговорила меня к 2 годам строгого режима за «Дезорганизацию ИК» (ст.321 УК РФ), «не причинившую вред здоровью потерпевшего», 31.01.2024 года. При ознакомлении с материалами дела я обнаружил, что она привела как основное доказательство показания единственного очевидца вменяемого мне события преступления в помещении камерного типа (ПКТ) — инспектора Олега Максимова. Однако Елена Смирнова «забыла» указать в приговоре, что Максимов в суде заявил о событии в другом месте, а дверь в ПКТ и вовсе была закрыта. Как ни пыталась судья наводящими вопросами исправить оплошность главного свидетеля, тугодум-инспектор настойчиво твердил, что дверь в ПКТ он закрывал лично на замок, и мы туда попасть не могли. Видеозапись и сам выше упомянутый потерпевший опровергают слова единственного очевидца. На аудиозаписи процесса в материалах дела есть этот грандиозный провал Максимова, но в печатном тексте протоколов судебных заседаний диалог Елены Смирновой с инспектором о месте события преступления, конечно, не отразили. Дежурный колонии Слезовов и начальник отдела безопасности Бурукин, подошедшие в ПКТ после события из-за моего отказа заходить в камеру, при допросе у следователя дали идентичные показания об увиденной ими царапине потерпевшего, с одинаковой последовательностью 13-ти слов, включая термин «припухлость». По теории вероятности такое совпадение невозможно. Явно сделано под диктовку следователя, что запрещено законом. Слезовов утверждает, что в моем присутствии задал вопрос потерпевшему о припухлости руки, но на видео со звуком его слов нет. Не слышал этого ни я, ни свидетель Камолов, ни остальные 5 арестантов ПКТ в 3-5 метрах от дежурного. Других косвенных свидетелей, побывавших 31 января 2024 года в ПКТ нет. Что за власть? Не могут даже натренировать лжесвидетелей. Зачем стране такое затратное правосудие? Пусть уже тогда оперуполномоченный за 5 минут приговаривает в условиях СВО, а армию судей и прокуроров на фронт.