Решила я перечитать всего Гибсона. Читаю, правда, в основном, в такси. Книга, которую я лучше всего помню у него и тоже постоянно цитирую, “Распознавание образов” (Pattern recognition). - вроде бы последняя. Не знаю, кто как, но я люблю книги, когда распознаю в них какие-то части себя. Где-то бликами отражаешься в героях, где-то в лексике, где-то рябью пройдешься по географическим или семиотическим пространствам. Как ни странно, “Распознавание образов” - не киберпанк. Или киберпанк, но наш, нынешний, точнее, доковидный. Со свободными перелетами, дешевыми рейсами Лондон-Москва и срачами на интернет-форумах. Гибсоновский Лондон - тот самый, близкий моему сердечку. Неторопливое “mind the gap” метро, топот разноцветных мартенсов по Кэмден-тауну, лофты в Докландс и сверкающие стекла Сити. Москва, в которой рыщет главная героиня, - роскошная Москва чуть позже нулевых, когда я попала сюда впервые. Гибсон, кстати, тоже ею очарован - это очень видно по тексту; не знаю, как сейчас, но тогда он считал Москву одним из центров киберпанка, экзотического такого киберпанка наравне с Токио. Сюжет развивается вокруг неких фрагментов, которые спонтанно из ниоткуда появляются в сети, - гениально снятые, блестяще смонтированные, одновременно связанные и не очень связанные между собой видео. Все это формирует новые андеграундные движения, местами даже похожие на религиозный культ, буквально вырастает “культ фрагментов” - люди разбирают их на запчасти, на пиксели, находят цифровые “водные знаки”, гадают, готовый ли это новый гениальный фильм или выкладывают пока что кадры с процесса съемки, и что это вообще может значить. Кто читал, тот знает, откуда они взялись. Кто не читал - без спойлеров. К чему я это. Вся моя жизнь - вот такое “распознавание образов”. Поиск зашифрованных посланий. Надежда на то, что в них будет смысл, божественная весть. И она, конечно, есть; и смысл есть. И фильм снят (где-то там, в Вечности). Но все это - познание разума самого в себе. *** Игра светотени. Острые скулы влюбленных, готовых обняться. У Кейс по спине пробегают мурашки. До сих пор они ни разу не притрагивались друг к другу. Чернота на заднем плане смягчается, обретает структуру. Бетонная стена? Герои выглядят, как обычно. Стиль их одежды стал темой бесчисленных постов Кейс: ее восхищает невозможность точной датировки. Такой анонимности добиться очень трудно. Прически героев тоже ни о чем не говорят. Мужчина может быть и моряком, сошедшим с подводной лодки в 1914 году, и джазменом, отправляющимся в ночной клуб в 1957-м. Нет ни одного намека, ни одной стилистической детали, за которую можно было бы зацепиться. Мастерство высшей пробы. Черный плащ с характерно поднятым воротником принято считать кожаным, однако с таким же успехом он может быть виниловым или резиновым. Девушка одета в длинное пальто, тоже темное, из неопределенного материала. Форма подплечников уже проанализирована вдоль и поперек в сотнях постов. В принципе подплечники должны указать хотя бы на десятилетие, но к единому мнению пока прийти не удалось. Голова девушки непокрыта. Это можно расценить либо как намерение сбить хронологическую привязку, либо как намек на силу личности: героиня плюет на этикет и правила приличия своего времени. Вокруг ее прически тоже сломано немало копий, опять-таки безрезультатно. Сидя в полумраке Дэмиеновой квартиры, она наблюдает, как на экране сливаются в поцелуе две пары губ, и знает только, что ничего не знает. Хотя отдала бы все на свете, чтобы целиком посмотреть фильм — а он существует, не может не существовать, — из которого надерганы эти восхитительные кусочки. (c) У. Гибсон, Распознавание образов