Я не хочу больше ни с кем спорить. Убеждать, что не все россияне поддерживают войну. Что есть другие. Светлые. Культурные. Это было возможно до того, что случилось в Буче и других украинских городах и сёлах. До того, как были обнаружены тела сотен замученных, изнасилованных, убитых украинцев. У многих из расстрелянных выстрелами в затылок людей были связаны руки за спиной. Белыми лентами, которые российская армия требовала от украинцев носить на одежде как знак их этнической принадлежности. Увидев эти кадры, я потерял дар речи. И право говорить о «русской культуре». Как и все люди, имеющие к ней хоть какое-то отношение. Про циничных, лживых и подлых политиков, пропагандистов и военных, про тех, кого они воспитали, создали, выпестовали - ликующую гопоту - про них и так все понятно. А вот теперь - и про культуру. Про ту, которой гордились. К которой себя причисляли. «Писать стихи после Освенцима - это варварство», - кажется так сказал Теодор Адорно. После Бучи нельзя больше говорить о российской культуре. Она не уберегла российского человека от варварства, от зверства и оскотинивания. Она виновна. Все к ней причастные виновны. Предстоит долгий путь перерождения. И покаяния. Просить прощения поздно. И не у кого. Их убили, изнасиловали и бросили в ямы в Буче, Ирпене, Гастомеле…