Вадим ГРИГОРЬЕВ: «Современная российская живопись убивает: тотальная импотенция» Петербургский художник-авангардист Вадим Григорьев больше известен на Западе, чем в своём родном городе. И не потому, что он эмигрант или диссидент. Григорьев — художник признанный. И — профессиональный. В 1984 году Григорьев закончил Институт живописи имени И. Е. Репина с отличием и красным дипломом. С 1983 года — участвует в художественных выставках в России и за рубежом (в основном — за рубежом). В беседе с журналистом Дмитрием Жвания художник рассказал о своём видении современной русской живописи и своём месте в ней, а также о мистических озарениях, которые он испытывает, создавая полотна. — Вы с отличием закончили Академию художеств — цитадель реалистического искусства. Но сегодня работаете в авангардной стилистике. Что за такое чудное превращение: из реалиста в авангардиста? — Настоящий авангард — поиск нового слова в искусстве — зиждется на классической основе. Чтобы экспериментировать, например, в музыке, нужно знать хотя бы ноты. То же и в живописи: чтобы искать какие-то новые формы выражения, нужно прежде всего уметь хотя бы грамотно владеть кистью и цветом. Непрофессионализм — он губит даже интересные, острые идеи. Так что я вовсе не жалею, что закончил академию. Наоборот — я горжусь этим. — И когда вы почувствовали желание перейти к нефигуративной живописи? — Я стремился к тому, чтобы найти в живописи себя. Ощутить свой нерв. Добиться того, чтобы полотно звучало. Сейчас — я чувствую резонанс от картины. Если на полотне что-то не доделано, если в картине есть энергетическая дыра, я ощущаю это нутром и кожей. Переделываю, переписываю, перерабатываю. Магия картины, её таинство — в цвете, фактуре и композиции. Хотя для того, кто знаком с сакральной индоевропейской традицией, моя живопись нечто большее, чем просто нефигуративные композиции. Такой человек мою живопись нефигуративной и не назовёт. Он прочитает на моих полотнах древние руны, увидит сакральные знаки. — Вот вы ругаете непрофессионалов на чём свет стоит. Но ведь среди гениальных художников прошлого было немало непрофессионалов. — У всех на устах Ван Гог, Нико Пиросмани. Это гениальные художники. Безусловно. Но кто знает: откуда у них художественный дар? На этот вопрос можно ответить только с помощью теории реинкарнации, может быть, они были профессиональными художниками в прошлой жизни. А в целом самодеятельные художники приносят большой вред. Они портят вкус зрителя. Живопись в этом смысле очень уязвима. В музыке, после того как человек возьмёт один аккорд, понятно: профи он или нет. Профессионализм легко проверить и в спорте. В живописи ситуация иная. Тут широкое поле для шарлатанства. Человек помахал кистью, как осёл хвостом. Намалевал что- то. И говорит: «Я так чувствую!» Обычно у таких горе-художников хорошо подвешен язык. Критики и искусствоведы слушают их. Делают умные лица. Бурчат: «Что-то в этом есть». Но профессионал сразу понимает: короли-то голые. Авангард — искусство элитарное. И посвящённым сразу всё ясно. Но тем не менее шарлатанство процветает. Как здесь, так и на Западе. — В рыночной экономике не только спрос рождает предложение, но и, наоборот, предложение рождает спрос. Были бы произведения искусства — покупатели найдутся. — Что верно — то верно: современная российская живопись часто просто убивает. Тотальная импотенция: не картины, а картиночки, не сюжеты, а сюжетики, не темы, а темочки. Или попросту непрофессионализм. Анатоль Франс говорил: «Искусству угрожают два чудовища: художник, который не является мастером, и мастер, который не является художником». Сегодня именно эти два чудовища искусство и пожирают. Несколько лет назад я побывал на выставке эротического искусства в Манеже. Некоторые произведения настраивают на мысль: не импотенты ли их создатели? На полотнах какие-то уродцы, кривляющиеся совокупляющиеся страшилочки. Вырождение! Живопись, конечно же, не должна быть красивенькой, слащавой. Но её задача — спровоцировать человека на переживания прекрасного. Полностью текст интервью - на сайте «Родина на Неве»