Бѣлая пѣсня. ​Всё теперь противъ насъ, будто мы и креста не носили. Словно аспиды мы басурманской крови, Даже мѣста намъ нѣтъ въ ошалѣвшей отъ горя Россіи, И Господь насъ не слышитъ — зови не зови. Вотъ ужъ годъ мы не спимъ, подъ мундирами прячемъ обиду, Ждёмъ холопскую пулю пониже петлицъ. Вотъ ужъ годъ, какъ Тобольскъ ​отзвонилъ​ по царю панихиду, И предали анаѳемѣ души убійцъ. И не Богъ и не царь, и не боль и не совѣсть, ​Всё​ имъ «тюрьмы долой» да «пожаръ до небесъ». И судьба намъ читать эту страшную повѣсть Въ воспалённыхъ глазахъ матерей да невѣстъ. И глядятъ намъ во слѣдъ ​они​ долго въ безмолвномъ укорѣ, Какъ покинутый домъ на дорогу изъ тьмы. Отступать дальше некуда — сзади Японское ​море​, Здѣсь кончается наша Россія и мы. Въ красномъ Питерѣ кружится, бѣсится бѣлая вьюга, Бѣлый иней по стѣнамъ московскихъ церквей, Въ бѣломъ небѣ ни радости нѣтъ, ни испуга, Только скорбь Божьей Матери въ бѣлой лампадкѣ ночей. Юрiй Борисовъ, 1967 #Стихотворенія Произведенія въ дореформенной орѳографіи