Рыдали тут в очередной раз над рассказами эйчаров о гримасах современного найма («Маркетолог, 3 месяца искали, 2 месяца онбординга. 24 года, высшее образование, курсы. На одном созвоне ей руководитель сказал что-то типа: „Нужно было подумать об этом заранее“. Она молча вышла из зума и кикнулась из всех рабочих чатов, типа в течение трёх минут. И больше никто её не видел. Человек просто молча пропал»), и не отпускала мысль, что кардинальные изменения межличностных коммуникаций и влияние этих изменений на экономику в целом через призму найма до сих пор никем как следует не отрефлексрованы и не изучены. Потому что для такого междисциплинарного исследования нужны объединенные силы психологов, социологов, экономистов и даже философов — а мы утратили способность и на рабочем месте с собственными коллегами договариваться. Все идут по проторенной дорожке сопоставления «маркетинговых» поколений, списывая сложности рабочих отношений на птичий «молодежный» язык, и ищут решения в вовлечении аутичных тиктокеров в тимбилдинги в разновозрастном коллективе. Хотя даже в материале Кинжала есть момент, раскрывающий однобокость такого подхода: по оценке нанимателей, лучшие (читай — удобные и бесконфликтные) работники — одинокие матери с ипотекой. Потому что над ними висит домоклов меч ежемесячных расходов и ответственность за жизнь иждивенца — структурное насилие заставляет дорожить своей должностью, снижает мотивацию перебирать харчами и рисковать уровнем жизни, в истерике выбегая на рынок найма. Такое могут себе позволить студенты и молодые специалисты, которые живут с родителями, и избавлены от страха ночевать на вокзале после первой же ссоры с начальником. Другой вопрос, что переход в автономную взрослую жизнь все сильнее затягивается по экономическим причинам, и такое поведение становится более приемлемым в обществе (давно ли в вашем присутствии кого-то порицали за жизнь с родителями после 30?). Так что влияние величины ключевой ставки на найм нельзя недооценивать. Еще один большой пласт — серьезный анализ поведенческих привычек и искажений в устных коммуникационных практиках, которые закрепились в обществе благодаря соцсетям. Приведенный пример ☝️обрыва коммуникации может удивить в бизнес-среде — но это же типичный паттерн поведения при столкновении с «травмирующим контентом» или противоположной точкой зрения в сети — mute и бан, экстраполированные на реальный мир и живых людей! Про влияние соцсетей на готовность отстаивать свое мнение мы уже упоминали. По всему выходит, что вся эта беготня с устойчивым развитием и человекоцентричностью в найме упускает из поля зрения фундаментальные общественные изменения, которые влияют на мотивацию сотрудников, само восприятие труда и вознаграждения — потому что опереться не на что, кроме переводных методичек по ESG, ассимилированных без серьезного критического анализа. И проблемы дефицита трудовой силы лежат далеко за пределами простых товарно-денежных отношений и конфликта отцов и детей. Изменились и требуют новых коммуникаций не только дети — но и мы сами, и экономика, и весь мир целиком. С такими мыслями собираемся в Москву на конференцию InterComm «Рождение титанов», где на правах приглашенных экспертов оценим, врубается ли кто-нибудь на нашем рынке всерьез в те глубинные факторы, из-за которых эйчарам стало так сложно работать. Подходите знакомиться! #мнения Все о PR на PRexplore ➡️