Вернемся в Петроград 1919. Муру мучает неизвестность относительно детей в Эстляндии, и она договаривается с контрабандистами, что они проведут её через границу. На границе всех арестуют, и Муру бросают в питерский подвал ЧК на улице Гороховой. Она сидит там месяц. Обитатели её общей камеры меняются каждый день, большинство расстреливают. На допрос её вызывают всего один раз. Она говорит следователю, чтобы тот позвонил в Москву Петерсу. Следователь ржет в голос - а может сразу в Кремль Ленину? Через месяц, не зная, что с ней делать, он все-таки звонит Петерсу, и сразу же после этого выпускает Муру.
Горький едет в Москву жаловаться на питерского руководителя Зиновьева, которого считает ответственным за беззаконие по отношению к Муре. На квартиру его первой жены приезжают на совещание Ленин, Дзержинский и Троцкий. Туда же вызывают Зиновьева, но прижать его к ногтю не удается - тот мастерски симулирует сердечный приступ. Об одном Горький все же договаривается. Муре дают разрешение на выезд в Эстляндию.
Мура едет в Эстляндию, встречает детей, а вместе с этим разорившегося барона Будберга, который предлагает ей брак в обмен на покрытие его карточных долгов. Ей нужен эстонский паспорт, она не собирается возвращаться в Совдепию, но нужны деньги. Она пишет Горькому, который получает авторские гонорары в дрезденский банк за публикации по всему миру. И Горький дает добро. Так Мура становится дважды баронессой.
Горькому без Муры “не пишется и не сочиняется”, и он находит причину приехать к ней в Европу - его чахотка ухудшается, и сам Ленин пишет о том, что “товарища Горького надо отправить на лечение”. Сначала в Германию, потом, дождавшись разрешения Муссолини, в Италию. Организацией переезда гигантской семьи Горького (с учетом бесчисленных прихлебателей) занимается, разумеется, Мура. Она находит пансион в Германии, а потом виллу в Сорренто.
С возвращением Горького в СССР заканчивается их роман с Мурой, хотя она потом приезжает на прощание с ним в 1936 и привозит его тайный архив. В нем переписка Горького с Лениным, Троцким, многочисленными эмигрантами и интеллектуалами со всего мира. Архив тут же попадает в руки Сталина, он слишком опасен, чтобы быть в открытом доступе.
Мура переезжает в Лондон, живет “невенчанной женой” с Гербертом Уэллсом и благодаря рекомендациям своего еще более раннего любовника Локкарта, который к середине 30х становится одним из самых влиятельных публицистов-международников Англии, попадает в высшие светские круги Лондона.
Ей уже за сорок, но свет её обаяния ничуть не меркнет. Она делает много переводов с русского, пишет собственные пьесы и становится правой рукой выдающегося британского режиссера Александра Корды. В Англии Корда - бог и спаситель киноиндустрии от засилья Голливуда. Он открывает миру Вивьен Ли и Лоуренса Оливье, снимает один за другим исторические хиты. Муру он приглашает сначала в качестве ассистентки по фильмам на русские сюжеты, а затем и на все остальные. Она работает в его компании вплоть до его смерти в 1956 году. Похоже, что и Корда нашел в ней свою музу.
Автор её биографии Нина Берберова, лично знакомая с ней на протяжении нескольких десятилетий, удивительно точно формулирует секрет её успеха у мужчин. Мура не играла традиционную роль женщины, принятую в то время. Она не преклонялась перед мужчиной, а была его мудрым партнером. И именно это восхищало в ней умнейших людей той эпохи.
Мура переживет всех своих знаменитых возлюбленных, съездит несколько раз в СССР, один раз, чтобы взять интервью у Пастернака, который страшно волнуется, зная, кто она такая. Она умрет в 1974 в Тоскане на руках своего сына. На её похоронах в Лондоне соберется высший свет - от представителей Виндзоров до остатков русской придворной знати.
Прочитав некролог, занявший целую страницу в лондонской Таймс, Нина Берберова поразится тому, как мало он вместил, и решит написать книгу о жизни Муре, которую Горький называл “железной женщиной”...
На фото - между этим двумя снимками почти вся невероятная жизнь Муры
