3 часть впрочем, уже к полудню симптомы ломки навалились на меня с новой силой. хуже всего были физические проявления недостатка метадона. меня предупреждали, что многие в этот момент страдают синдромом беспокойных ног. на самом деле жутко неприятное состояние, когда нервные импульсы будто выходят из-под контроля и ты даже не можешь спокойно сидеть. именно это со мной и приключилось. ноги, помимо моей воли, принялись дергаться и пинать воздух. тару это немного испугало, но она по прежнему сидела рядом. ночью стало совсем тяжко.я не мог смотреть телевизор — от света и шума накатывала головная боль. когда я сидел в темноте, в голове крутились сумасшедшие, пугающие мысли. ноги продолжали жить своей жизнью, меня бросало то в жар, то в холод. временами мне казалось, будто я сижу в раскаленной печи, и я принимался стаскивать с себя одежду, чтобы в следующее мгновение начинать судорожно закутываться в одеяло, стуча зубами и дрожа от озноба. а через минуту меня прошибал пот, и все повторялось. периодически сознание прояснялось. помню, в какой-то момент я думал о том, что понимаю, почему многие люди не могут отказаться от наркотиков. ты зависишь от них не только физически, но и психологически. и силы в битве, которая происходит в мозгу наркомана, очень уж неравны: часто зависимость без труда одерживает победу над волей. потом у меня перед глазами пронеслись последние три года жизни и то, во что ее превратил героин. я видел переулки и подворотни, где мне приходилось спать из-за дяди, который в любой момент мог швырнуть в левый угол и от пинать др смерти, каждую секунду боялся за свою жизнь, — картины были настолько яркими, что я даже ощущал запах тех времен. вспоминал ужасные вещи, которые совершал — или подумывал совершить — только ради того, чтобы добыть дозу и продержаться еще двенадцать часов. я с невероятной четкостью осознал, как сильно наркозависимость коверкала мою жизнь. помимо этого меня одолевали и не совсем нормальные мысли. к примеру, мне пришло в голову, что если я потеряю память, то терпеть ломку будет гораздо легче, ведь я не буду знать, что со мной что-то не так. многие проблемы были вызваны как раз тем, что мое тело точно знало, в чем причина страданий и что нужно сделать, чтобы их прекратить. не буду врать, были моменты слабости, когда я представлял себе дозу, но мне удавалось отмахиваться от подобных мыслей. я помнил, что это мой шанс обрести свободу. может быть, последний шанс. я должен держаться, должен терпеть судороги, тошноту, головную боль, жар, холод. должен терпеть. казалось, вторая ночь не закончится никогда. я постоянно смотрел на часы, и периодически у меня возникало впечатление, будто стрелки бегут назад. а за окном становилось все темнее и темнее, хотя должно было уже рассветать. я чувствовал себя ужасно. дома было человек пять шесть, не считая нас с меган. джеймс сидел на кухне и разговаривал с меган,которая что-то варила, в моей комнате присутствовала тара, джинни, теренс, гарри. я был всем им очень благодарен, и не только им, за этот промежуток времени пришло очень большое количество людей, даже те, кого я не ожидал увидеть в дверях съемной квартиры. туда вошли,джеймс, ариана, минерва, мишель. ближе к утру мне совсем стало плохо, складывалось такое впечатление как-будто мне вскрывают живот без анестезии. меня начало тошнить, рвало. отец гарри начал мне помогать и по итогам стало на раздобыть легче. наконец ночь отступила, и в окно начал просачиваться водянистый серый свет. утро. я стащил себя с кровати и посмотрел на часы. было почти восемь. клиника открывалась в девять. я больше не мог ждать. плеснув холодной воды на лицо, я посмотрел в зеркало. серая кожа, спутанные, мокрые от пота волосы, изможденный вид. хотя это меня сейчас беспокоило меньше всего. одевшись на скорую руку, я поспешил на автобусную остановку. добраться до камдена из тоттенхэма в это время дня всегда было непросто, но тогда дорога показалась мне бесконечной. каждый светофор горел недобрым красным светом, на каждом перекрестке мы вставали в пробку. это было настоящее путешествие из ада.