Штамп на могилу Штемпселя и замок на могилу Зимина III Не журналист и не повар, Зимин десятки лет занимал чужое место талантливого журналиста (сколько таких из-за безденежья в провинции РФ озлобились и стали ненавидеть “эту страну”, в которой нет социальных лифтов?). Чужое место талантливого повара. Чужое место популяризатора русской кухни или одной из десятков кухонь коренных народов России, которые, собственно, и есть часть русской кухни. А настоящий популяризатор кулинарии и русской кухни - умница, энциклопедист, и трезвенник Вильям Похлебкин - на ТВ в РФ не попал, но и до гиперинформационной эпохи, когда Интернет плюнул эрнестам в лицо, не дотянул, потому что был забит в 2000 году до смерти, предварительно “напившись водки” (Похлебкин не пил вообще). Обнаружил его тело издатель русского перевода бессмертного произведения “Украйна цэ ни Россия” - и снова здравствуйте - гм Борис, гм, Пастернак. Договаривались встретиться, но душа издателя, доброй души, почуяла - что-то не то, пошел домой к Похлебкину, а там уже тело. Воняет мертвечиной и водкой (ну что взять с гм русского). Ну и кое-какие раритетные рукописи и книги пропали, сами понимаете, а заодно китайский фарфор XII века, и конверты с деньгами. Но ничего такого Борис не видел. Просто нашел тело с черствыми русскими ментами - черствые менты это буквально, персонажи новиопского фольклора, тут личное, менты нам не кенты, как сказала, распальцевавшись, почетная учительница на доверии РФ Тома Эйдельмен - как передает радио Свобода. Дело закрыли спустя полгода. Неча. Ведь РФ это их корова и они её доят. … Представьте себе огромный концлагерь, где на промерзшей земле возятся русские военнопленные, которых постановили уморить, потому что окончательно решают их вопрос. Это русское культурное пространство. На вышках стоят часовые: Штыпсели, Зикины, и пр. Заикины, которые дают русским “уроки русского”. Внезапно вдалеке начинают бухать пушки. Наши идут. Надзиратели начинают от нервной дрожи с вышек падать, по углам начинают бить капо. Заключенный, давший себе зарок не надеяться, не верить и не просить, внезапно понимает, что освобождение близко и он дожил, хотя не должен был. И он смеется, глядя как смешно кувыркается с вышки надзиратель. Капо ему, размазывая сопли и кровь по мордам - с жалостью к себе, ведь, оказывается, ужасно больно и обидно, когда тебя бьют - : “да как тебе не стыдно, негодяй, подлец!!!”. Да не стыдно, уголовники. Хорош комедию ломать, сами все про себя понимаете. Идите, убогие, пока не поздно. Уходите. Уходите из нашего мира и нашей культуры. Это мы еще пока вам ничего не сделали. Пока.