Рахимов. Аut bene aut nihil? Последний день командировки и возвращения в Башкирию принес новость. Умер Рахимов. В начале 90-х он победил «обкомовских» и стал первым руководителем Башкортостана. Сколько было надежд и уверенности в том, что республика, чьим олицетворением были серые здания на Советской площади и вечная пыль на уфимских деревьях, превратится в цветущий оазис  и ярко засияет на всю Россию. Он внушал надежду. 90-е промчались быстро, с ельцинскими залихватско-пьяными плясками, еще живой коммунистической принципиальностью и первыми бандами. 2000-ные стали временным отрезком больших метаморфоз Рахимова. Бюрократы, вскормленные мелкотравчатым башкирским шовинизмом, сын Урал, фактически управляющий республикой, клан «младорахимовцев» во главе с Радием Хабировым, начавшим свой путь к вершинам из кабинетов администрации Рахимова — это птенцы гнезда Муртазы Губайдулловича, по сути самого одинокого регионального политика тех времен. Начала формироваться та самая жуликовато-бюрократическая элита, вертевшая Рахимовым как угодно. Он из грозного директора завода под названием «Башкортостан», превратился в управляемого и вечно обманываемого персонажа. Его было очень жаль. Он был и сильный, и в то же время одинокий. 2003 выбил его из колеи. Он не ожидал предательства от братьев Веремеенко, которые всегда были для него друзьями сына и вхожими в его дом. Он ел с ними за одним столом и вся рахимовская сущность не понимала, как можно так с ним обойтись. Это вообще его трагедия — перманентное предательство тех, с кем он был максимально добр и щедр. Скажем больше, завтра, те, кто будут произносить речи у его гроба, обливали Рахимова грязью в Кремле с типичной циничностью, которая только в Башкирии стала символом всех без исключения элит. Начало 2000-тысячных стал эпохой кровавых жертв. Рахимов дрался за свое кресло неистово. Уфа покрылась трупами актеров, вешавшихся в гримерках филармоний, в центре столицы взрывались машины с охранниками его сына Урала, в подворотнях киллеры убивали менеджеров «Башнефти». Как сказал один из наших коллег, входивших в самый близки тогдашний пул Муртазы Рахимова о его смерти, «сейчас он объясняет Всевышнему, почему узурпировав его власть, он отправил к гуриям 28 человек несогласованно...». Но это не Рахимов. Он бы не позволил себе убийство. Убивали другие, в борьбе за собственность. Он был лишь молчаливым свидетелем, можно сказать заложником ситуации. И это навсегда осталось с ним. Тогда же сформировался костяк новых элит, «младорахимовцев», в которых одним из главных персонажей стал Радий Хабиров. Сбившаяся в стаю голодная чиновничья свора была допущена к мелким распилам, тогда они только тренировались, отрабатывая рейдерские захваты небольших предприятий. К дележке большого пирога их не допускали. Были посадки бизнесменов, по беспределу, громкие скандалы с «Туймазыстекло»у многих в Башкирии еще в памяти. Тогда то и появился еще один персонаж их «хабировской» тусовки — юный юрист Саша Сидякин, который был одним из доверенных людей Радия. Благо на страже порядка стоял стойкий оловянный солдатик Рафаил Диваев, умудрившийся как-то ОМОНом избить целый город. Благовещенск помнит эту историю. Оценивать человеческие качества политика дело неблагодарное и безнадежное. Рахимов в своей противоречивости, был любим и ненавидим одновременно очень многими в Башкортостане. Он был щедр и скуп одновременно, он злился и прощал, но не всем. Что было бы если...Нет если, есть феномен Рахимова, одного из самых противоречивых региональных политиков современной России конца 20 и начал 21 века. Мы видели и трагедии, связанные с его именем, и необыкновенные успехи и слышали самые добрые слова. Завтра его похоронят. И не верьте речам у гроба политика. Их будут говорить те, кто его убивал.