итак, в шорт-лист «Лицея» я, к сожалению, не прошла. у меня бы в любом случае не случилась история успеха, потому что на «Лицей» я подаюсь в третий раз. Последние три года я устанавливала его как дедлайн, чтобы закончить некоторую работу. Потому что я очень плохо умею заканчивать. В этом году получилось чуть успешнее, но увы. впрочем, расстраиваться было особенно некогда, потому что меня измотала работа и немного здоровье. спасибо, капиталисты, что не даете художнику погрязнуть в экзистенциальном кризисе. сейчас я рационально поговорила с собой и продумала, что буду дальше делать со своей писательской «карьерой». 1)я без понятия влияет ли лонг «Лицея» на возможную будущую публикацию в издательстве, но грубый математический подсчет подсказывает, что нас в Лонге было 61, и явно издадут книжки не все. Я попробую немного подредактировать сборник рассказов, который прошел в лонг и кое-что туда добавить. И так хотела, но не успевала. А затем начну рассылку по издательствам, которые кажутся мне близкими по вайбу. Заодно проверю охотнее ли отвечают лицеистам. Обязательно вам расскажу. 2)В этом году мне исполняется 32. И я попробую ещё раз покорить «Лицей», потому что идея для романа у меня есть. И в этот раз я постараюсь не отложить всё на потом и даже проработать текст с редактором, в конце концов это полезная практика, даже если не случится какая-то премия. 3)по-хорошему надо бы получше прокачать какие-то писательские соцсети и каналы, это обычно помогает издательству решиться на новичка. но «Кухарку Гегеля» я нежно люблю как анализ прочитанного, а не как место для своих художественных текстов, поэтому не планирую их сюда публиковать и портить вам вечера. Но у меня есть осторожной канал со смешным названием, но сил на него у меня не хватает, так что будем смотреть, что из этого выйдет 🫠 Сборник «Вестибулярный человек», который я отправила на «Лицей» — это книжка очень странных и абсурдных текстов, иногда правда лиричных. И непопадание в шорт дало мне новую идею рассказа о человеке (в этот же сборник и добавлю текст), который не прошел в престижную премию и лежит на своем старом диване в бедной комнатке на окраине и думает, что вообще-то призовой фонд нужно давать тем, кто пишет хуже всех, потому что были б у них деньги, было бы и время, чтоб писать хорошо, чтобы научиться. Лежит он на диване ровно перед святочными гаданиями и пытается вызвать призрак писателя Федора Гладкова, который когда-то написал производственный роман «Цемент». Мой герой почему-то думает, что Гладков попал в писатели из рабочего класса, а не был учителем и корреспондентом. Черт знает, что из этого выйдет в итоге. В общем, спасибо на добром слове всем, кто поддерживал. Я убеждена, что никакого писательского самопризнания не существует: это вечный путь самозванца и проблематичного ощупывания собственных психологических границ. Потому что почти нет никаких легитимных структур, которые бы делали из тебя писателя. Придется вечно сомневаться и думать, что ты говно. Но, может быть, на любом пути и повонять не бывает лишним.