С момента назначения Андрея Белоусова министром обороны в мае прошло уже достаточное время, чтобы говорить об определенных промежуточных итогах, отразившихся на внутренней атмосфере ведомства. Из сразу бросающегося в глаза — некий дуализм в виде двух параллельных центров силы. С одной стороны, есть ряд внешних фигур, быстро занявших высокое положение: это и сам Белоусов, а также его новые и довольно нестандартные для консервативного МО замы Павел Фрадков и Анна Цивилева. Всех их объединяет наличие уверенной внутриэлитной поддержки со стороны различных башен Кремля, что дает им серьезную резистентность к местной ведомственной конъюнктуре, вытекающей из эпохи Шойгу. Они, в основном, сосредоточились на экономических, материально-технических, социальных и отчасти международных вопросах, приоритизируя повышение эффективности и сокращение расходов. С другой, в отличие от Шойгу и ряда его ближайших конфидентов, сохранил свою прежнюю роль начальник Генштаба Валерий Герасимов вместе со своей командой. Это привычная с кадровой точки зрения среда, сфокусированная на военной проблематике. Поскольку внесение изменений в этом домене даже с учетом ослабления влияния группы Шойгу на федеральном уровне чревато нежелательными последствиями для СВО, Герасимов продолжает исполнять свои обязанности. Однако так как он находится в своем положении уже с 2012 года и оно само по себе подразумевает большую автономию от министра, руководитель Генштаба обладает возможностью иметь отличную точку зрения по сравнению с Белоусовым. Бытует мнение, что глава МО не может до конца полностью управлять ведомством, пока у него не будет лично отобранного НГШ. Впрочем, это далеко не обязательное правило. Если в ближайшее время операции в Курской области и на Донбассе покажут успешные результаты, то установившийся дуализм может вполне стать новой константой.