Подебатировал в рамках клуба молодых экономистов. Ну как подебатировал. Это скорее был обмен мнениями. Тема моего выступления была такой: "Пора ли еще сильнее ужесточать макропруденциальное регулирование в рознице и вводить этот инструментарий в корпоративном сегменте?". Я выступал с позиций, что да, но только в части корпоративного сегмента, потому как розница уже охлаждается, что в свою очередь в ходе другой темы дебатов подтвердил представитель МТС Банка.

Мои аргументы были такими:

1. Реальная ставка уже высока. Мы можем говорить лишь о том, что она работает в качестве тормоза в отношении контрфакта, когда инфляция двузначная. Постоянное повышение ставки с ростом шага повышения слабо транслируется в снижение инфляции, очевидно, что Банк России стремится нащупать такой уровень ставки, который даст эффект на инфляцию. При этом уже текущее повышение сопряжено с существенными, на мой взгляд, рисками.

2. Первый риск связан с тем, что ключевой драйвер инфляции находится не столько в кредитной плоскости, сколько в бюджетной (хотя, очевидно, что и кредит перегрет, пусть и не так сильно, как перегрета сторона бюджета). При этом ставка бьет в большей степени по рыночному сектору, а не тому, который в большей степени влияет на инфляцию. В результате возникает риск более существенного секторального искажения, потому как недоступность кредита разная для разных агентов в экономике. Аргумент, что в жестких денежно-кредитных условиях выживают более эффективные компании валиден только в случае а) равных условий доступа к ликвидности и б) близких к совершенным рыночных структур. Конечно, такой эффект возможен и в случае только равного доступа ликвидности при наличии "терпимых" искажений в плане рынков. Но у нас и искажения достаточно велики, и доступ к ликвидности сильно неоднороден (смещен в сторону бюджетных или связанных с бюджетом проектов).

3. Уже реализовавшийся риск - это отсутствие потолка по ставке. Проблема здесь в том, что это способствует формированию избыточно пессимистических ожиданий, которые могут увести экономику в рецессию и снизить возможности приалекать средства через альтернативные каналы = мягкой посадки не будет.

4. Третий риск - это риск фискального доминирования и потеря в долгосроке возможности управления инфляцией, если не будет стабилизирована бюджетная политика. Дополнительно, если период высоких реальных ставок будет длительным, это может вызвать рост спроса в силу эффекта богатства (люди и фирмы в длинном периоде получают высокие доходы со своих активов, которые конвертируются в дополнительный спрос, что очень возможно при условии общего роста доходов). Это, с одной стороны, может уравновесить плохие ожидания по выпуску, развернув их, но может и перевесить их. Тогда ЦБ в долгую будет все сложнее справляться с инфляцией на дистанции (правда, часть про эффект богатства я не успел озвучить, у меня было 3 минуты). Если при этом рыночный сектор сожмется, то мы еще и в перспективе отрицательный шок предложения получим, а это дополнительный проинфляционный фактор. Правда, это в перспективе отрицательно может повлиять на занятость, и у нас новый баланс эффектов. Знать наверняка невозможно, все сложно, неопределенность, но риски есть риски.

Следовательно, чтобы купировать эти самые риски требуется более тонкая настройка денежно-кредитной политики, то бишь нужно применять дополнительные и точечные инструменты (от роста нормативов достаточности капитала до секторальных ограничений в плане корпоративного кредитования).

Оппонировала мне Екатерина Власова, заместитель руководителя Аналитического центра АО «ДОМ.РФ». Она в большей степени касалась розничного кредитования и стройки, отмечая, что рост доходов позволяет обслуживать текущие обязательства по рыночным ставкам. Я с этим согласен, но вряд ли это является в общем масштабе важным дезинфляционным фактором. Я как раз не расцениваю макропру здесь в качестве фактора финансовой стабильности (не думаю, что ей что-то реально угрожает). Меня интересует инфляция.