Викторианская лепëха

Автомобилей не существовало, а ДТП уже были.

Улицы Лондона в середине 19 века были так же переполнены, как сегодняшние. В такой толчее нередко случались травмы. Первыми додумались регулировать движение на дороге при помощи какого-нибудь прибора англичане. Вернее, один англичанин - Джон Пик Найт (фамилия, как у шоумена, фото 1). В 1866 году, в год, когда на дорогах в Лондоне погибло 1102 человека и 1334 получили ранения, Найт предложил систему сигнализации для регулирования движения конной тяги и сокращения количества дорожно-транспортных происшествий.

Он был сотрудником железнодорожной компании, поэтому немудрено, что ему пришла в голову идея создать устройство по аналогии с семафором. Изобретение Найта установили в Лондоне 10 декабря 1868 года, возле здания Британского Парламента.

Это было крупное сооружение с двумя семафорными стрелками на 6-метровом столбе (фото 2). Горизонтальная стрелка означала остановку, а приподнятая разрешала движение. В тёмное время суток вместо стрелок использовали красный и зелёный газовые фонари. Сигналы менялись полисменом с помощью ручного привода.

Прослужил светофор недолго. В начале 1869 года у него взорвался фонарь, травмировав полицейского. Из-за этого случая англичане на десятки лет отказались от использования светофора.

Уже в 20 веке, более совершенную модель, в отличие от найтовского варианта, разработал Эрнст Сиррин в Чикаго. Устройство было автоматическим и регулировало движение при помощи надписей «Stоp» и «Prоceed», которые указывали, когда останавливаться, а когда ехать. Однако прибор обладал существенным минусом – не имел подсветки, становясь бесполезным в тёмное время суток.

Первый электрический светофор тоже создали в США. В 1912 году житель штата Юта Лестер Вайр разработал устройство с сигналами красного и зелёного цвета.

Малахит — зелёный минерал с богатыми оттенками, хорошо поддающийся обработке.
С начала 19 века малахит используется для создания объемных произведений — ваз, чаш, посуды…

Широкую известность за пределами России малахит получил благодаря экспозиции на Всемирной выставки в Лондоне в 1851 году, подготовленной А.Н. Демидовым. Ему удалось получить приз выставки за красивую мебель.

Есть записи француза де Валона, в которых он сравнивает малахитовые запонки с дворцом из этого камня и говорит, что Демидов может себе это позволить.
А французский журнал «Хрустальный дворец» помещает интервью с главным редактором парижского «Журналь де Деба» г-ном Лемуанном (“Journal des Debat”, M. John Lemoinne), где тот в следующих выражениях характеризует русский отдел: «Россия подготовила роскошную экспозицию. Придётся специально построить дворец, чтобы разместить эти огромные двери и большие вазы из малахита. Это немного тяжело, но это — подлинное великолепие».

Кстати, двери из красивого зелёного камня, которые весили не менее 44 килограммов, были впоследствии приобретены английским банкиром Гопе. Он выложил за них 10 тысяч фунтов стерлингов.

В жизни маленькой принцессы Александрины Виктории (впоследствии королевы Виктории) был один человек, который оказал на неё огромное влияние, но при этом не являлся ни родственником её, ни другом. Речь идет о Джоне Конрое (фото 1), наперстнике и доверенном лице её собственной матери (фото 2).

Ирландец по происхождению, Джон Конрой родился в Уэльсе в 1786 году. В семнадцать лет поступил на военную службу, но преуспел не на поле брани, а на личном фронте, женившись на дочери генерала. Поднаторев в интригах и войдя в доверие к овдовевшей герцогине Кенсингтонской, матери Виктории, он рассчитывал, что сможет дергать за ниточки также и будущую королеву.

Герцогиня почти полностью растворилась в личности Конроя. Она не только писала под его диктовку, но, казалось, думала его мысли. Желая во всём угодить своему советчику, она передала Конрою управление финансами, сделав его контролером своего двора. «Всё, что вы так часто говорите мне и что причиняет мне такую боль, тем не менее является правдой. Высокое положение мне не подходит, я всего лишь глупая старая гусыня», – смиренно отвечала она, выслушивая нравоучения Конроя.

Даже странно, как сэр Джон, отличный психолог, сумел настроить против себя принцессу Викторию. Девочка ненавидела его страстно. Чужой человек вертел её матерью, как ему вздумается, а к ней самой относился с плохо скрываемой насмешкой. Его шуточки выводили из себя чувствительную Викторию.

Злые языки говорили, что герцогиня стала любовницей Конроя. Сама Виктория всю жизнь отрицала подобные слухи. И вряд ли карьерист Конрой рискнул бы своим положением, перейдя последнюю запретную черту.

Общими усилиями герцогиня и её любимец разработали принципы воспитания принцессы, известные как «Кенсингтонская система», которая, как мы знаем, с треском провалилась.

От автора.
Флоренс Найтингейл. Леди с лампой #10

#viklepexa_avtor
#viklepexa_florence

В 1883 году Найтингейл была награждена Королевским Красным крестом.

Виктория даже написала Найтингейл о своем намерении встретиться с ней. "Для меня будет большим удовлетворением, когда вы, наконец, вернетесь на эти берега, познакомиться с той, кто подала такой яркий пример нашему полу", - писала королева в 1856 году. И в ту же рассылку Виктория вложила брошь в честь военной службы Найтингейл.

В Лондоне действует Музей Флоренс Найтингейл.

В её честь назван венец Найтингейл на Венере и астероид «Флоренс».

Можно долго перечислять, но ясно одно. Женщина была в высшей степени выдающаяся. Но почему именно она? Мало, что ли, было в викторианской Британии образованных сознательных аристократок? Может и немало, но у Флоренс было одно преимущество и чтобы понять какое именно, взглянем на некоторых других ярких представителей того времени.

Например Томас Ходжкин, усилиями, которого было получено дипломатическое признание Либерии, а это был существенный шаг в победе над рабством. Ходжкин ещё и исследованиями в области онкологии занимался и его именем названа лимфома Ходжкина.

Или вот, Яромир Мунди, прошедший пять войн и создавший службу скорой помощи, в том виде, которую мы привыкли видеть.

Правда, Ходжкин не только во имя «добра ради добра» старался. У него была тяжёлая жизненная ситуация. Он любил свою кузину, Сару Годли и добивался разрешения на женитьбу у общины квакеров, к которой оба принадлежали. Разрешение не давали, Томас мучался и, убегая от самого себя, помогал колонизационному обществу, занимался политикой, медициной…

А Мунди страдал тяжёлым психическим заболеванием, при котором дикие приступы депрессии проходили у него только в том случае, если кто-то рядом оказывался в смертельной опасности. Отсюда и пять войн и разработка службы спасения…

Что же до Найтингейл, то она была столь бесстрашна и самоотвержена в своем служении, потому что искренне верила — на подвиг её призвал сам Господь. А если Бог с нами, кто против нас?

И можно бесконечно приводить в пример самые разные биографии выдающихся людей, но становится ясно, они делают великие дела не потому что МОГУТ, а потому что НЕ МОГУТ НЕ ДЕЛАТЬ! Одни верили в великую миссию, другие убегали от себя, кто-то просто сходил с ума...

Никакая мотивация, никакие жизненные установки не работают, когда речь идет об опасности здоровью и жизни. А эти люди не раз плевали той самой опасности в лицо, именно потому, что жизнь без этих свершений для них не имела смысла. Отсюда следует простой, хотя и сложный вывод. Вы настоящий, а потому и великий, не в тех поступках, которые делают вашу жизнь лучше, а в тех, без которых она заканчивается.

Героини произведений Шекспира на английских гравюрах викторианской эпохи:

Геро
Констанция
Корделия
Леди Макбет
Миссис Пейдж
Офелия
Порция, жена Брута
Селия

Рисунки выполнены по моде середины 19 века, и потому так похожи: овальное лицо, тёмные волосы, высокий лоб, большие печальные глаза, тонкий нос, маленькие губы, покатые плечи, тонкие брови, тонкая талия... Все на одно лицо!

«Так они называли меня жёлтой рыбой? — Да! Да! Рыбой! И ещё червяком! Земляным червяком!»
 
Легенда про Ламбтонского червя — одна из самых известных в Северо-Восточной Англии. Повествование ведётся вокруг Джона Лэмбтона, наследника поместья Лэмбтон в Дареме, и его битвы с гигантским червём (или змеем, драконом), опустошавшим окрестные сёла. 
 
Легенда гласит, что юный Джон Лэмбтон был непослушен и однажды пропустил воскресное богослужение ради рыбалки на реке Уир. Молодой человек не поймал ничего, пока не закончилась церковная служба. После этого он выловил существо, похожее на угря или миногу. В некоторых версиях у существа были ноги, в других говорится, что оно было похоже на змею. Джон решил, что поймал дьявола и решил выкинуть свою находку в ближайший колодец. После того Джон забывает о существе, а когда вырастает — отправляется в Святую землю в числе участников крестового похода.
 
Тем временем червь вырастает до больших размеров и становится ядовитым. Змей устрашал окрестные деревни, пожирал овец, портил молоко у коров и крал маленьких детей. Лорд (престарелый отец Джона Лэмбтона) откупился от твари ежедневным жертвованием молока из девяти хороших коров — двадцатью галлонами, или одним полным деревянным или каменным корытом.
 
Через семь лет Джон Лэмбтон возвращается из крестового похода и находит земли своего отца в упадке из-за змея. Джон решил сражаться, но сначала поискал совета мудрой женщины (или ведьмы) близ Дарема.
Ведьма объясняет его вину в появлении чудовища и говорит Джону, что после убийства змея он должен также убить первое попавшееся ему на глаза живое существо, иначе весь его род будет проклят: в течение девяти поколений никто из его потомков не умрёт в своей постели.
 
Джон договорился с отцом, что после убийства червя/змея он протрубит в рог три раза: по этому знаку отец освободит его любимую собаку, которую Джон затем убьёт, чтобы избежать проклятия. Герой убивает змея, трубит три раза, но отец так радуется победе сына, что забывает отвязать собаку и первым выходит навстречу победителю. Джон, конечно, не смог убить отца, и семь (или девять) поколений Лэмбтонов были прокляты, и не могли умереть своей смертью. Некоторые Лэмбтоны действительно умерли не своей смертью, что могло закрепить устойчивость легенды.
 
Семья Лэмбтон и их поместье реальны и сохранились до наших дней. Червячный Холм тоже реален.